— Ясно, — выкинув мусор, она отправилась в гостиную, убеждая себя не убивать мужа.
Ей стоило огромных усилий перенести спящих двойняшек в кроватки и, оставив поцелуи в лобики, выскользнуть из комнаты. С Роландом было проще, в очередной раз ударившись носом о джойстик, он сонно заморгал, а увидев мать и заверив, что выучил стихотворение, отправился вместе с Майло к себе. Ребекка в объятиях отца оставалась самым сложным препятствием, но тут Реджине хватило пару поцелуев в мужскую шею, чтобы муж, словно кот, замурчал и разжал руки.
— Робин, — уложив дочь, она вновь вернулась к профессору, толкая в плечо, — вставай!
— Папа устал! — на автомате повторил Локсли, уткнувшись в подушку. — Папа хочет спать!
— И папа даже не хочет маму? — тихий шепот и пальчики, скользнувшие по губам, заставили мужчину не просто проснуться, а рывком подгрести жену под себя.
— Мама мне нужна всегда, — сонно уткнувшись в женскую шею, Робин поиграл с застежкой платья и выдохнул. — Как ты с ними справляешься? Я чуть не сошел с ума за вечер!
— Поэтому ты жарил пластилин и устроил в кухне погром? — улыбка победила раздражительность и застыла на женском лице. — Я ведь оставила ужин.
— Мы играли с Мулан, — Локсли беззаботно пожал плечами, взглядом указав на брошенную в углу куклу. — А пока я кормил двойняшек, то Ребекка и Роланд добрались до кухни! А этот стих, Редж! — от воспоминаний он даже зажмурился. — Когда ты дома они чудо-дети!
— Просто я умею говорить нет нашим детям, — пригладив взъерошенные волосы мужа, она покачала головой. — Мне больше не ждать никаких сюрпризов?
— Ммм…да нет…
— Локсли! — этот тон действовал на профессора лучше любого детектора лжи.
— Я куплю тебе новую помаду и тени, честно.
— Всегда говорила, что ты ребенок, — оставив разборки на потом, Реджина окольцевала мужскую шею, подложив подушку под голову. — Но я так хорошо отдохнула. Свон даже пела песню из своего любимого Титаника! — протяжный голос подруги звучал в голове, отчего она невольно хихикнула.
— Ты ведь не злишься? — оставив несколько поцелуев, профессор состроил привычный виноватый вид.
— Нет, — запустив руки под мужскую футболку, женские ноготки специально оставили легкие дорожки. — Просто завтра встанешь пораньше и займешься уборкой.
Решив не отвечать, а заметив, что почти расстегнул молнию платья, Робин предпочел переключиться на свое любимое занятие. Предприняв игривые попытки вырваться, Реджина вновь окунулась в поцелуи, выбивающие из колеи; касание рук, заставляющие дрожать, и, конечно, собственнические следы, которые утром будут замазываться кремом.
***
Ноябрь подкрался незаметно, окончательно лишив всех даже солнечных выходных. Теперь дети и взрослые не вылазили из длинных шарфов и теплых перчаток, а также кутались в пальто, стараясь скорее попасть в машину или теплое здание. В этот месяц профессор как обычно пропадал с заочниками, и когда в один из дней поздно вечером вернулся домой, никто не удивился.
— Редж!
— Тише! — приложив палец к губам, шикнула Локсли. — Я еле уложила малышей, привет.
— Привет, — оставив быстрый поцелуй, Робин отстранился и закусил губу. — Нам нужно поговорить.
Реджина оказалась в спальне лишь после того как успокоила Ребекку, которой приснился страшный сон. Девочка с трудом уснула под материнской лаской, прижав к себе любимого лисенка.
— Робин, — заметив задумчивого мужа, она закрыла дверь, — что случилось?
— Помнишь, недавно я ездил в Нью-Йорк на конференцию? — отложив, так и неначатую книгу, он сел на край кровати.
— Конечно, помню, — ответ был незамедлительный. — Ты так к ней готовился, а что-то не так?
— Все так. Редж, — профессор резко встал на ноги, поправив семейную фотографию, — все в порядке. Только…- Робин запнулся, — сегодня к нам приезжал ректор того университета на семинар, а потом он предложил мне работу.
— Работу? — женские глаза удивленно захлопали, а пальцы затеребили края платья.
— Да. Он предложил мне должность декана факультета истории и философии, — желая также занять руки, профессор передвинул еще несколько рамок с фото. — Есть неделя на раздумья.
— Это все, конечно…
— Подожди! — он резко развернулся, вцепившись пальцами в комод. — Ты просто пойми, — послышался нервный выдох, — я хочу развиваться. Я могу выпускать книги, ездить с лекциями и семинарами, но здесь я уже не прыгну выше головы. В свое время я потерял много возможностей.
— Робин….
— Нам дадут дом, — Локсли вновь перебил жену. — Как мы хотели, потом его можно выкупить. Детей устроят в садик и школу. А еще…
— Малыши плачут, — выдумав предлог, Реджина покинула спальню, отправившись к двойняшкам, которые, конечно, мирно спали.
Робин даже не удивился, когда его жена, так ненавидевшая и боявшаяся перемен, просто исчезла за дверью. Он также не удивился, когда уже за полночь она, будучи уверенной в его сне, тихонько устроилась рядом, по привычке носом уткнувшись в шею, а в ответ, получив столь необходимое объятие.
Последующие два дня в семье Локсли напоминали холодную войну. Приезжавший с работы профессор просто получал ужин, играл с детьми или готовился к лекциям, а по ночам терпеливо дожидался жену, притворяясь спящим. Наступившая пятница ничего не изменила и Робин, переодевавший Рози, заметил, как жена неловко прячет взгляд, проверяя тетрадь Роланда. Уже зная дальнейшее развитие событий, Локсли уложил старших детей и ушел в спальню. За эти дни, обучившись актерскому мастерству, он вскоре вновь ощутил знакомое объятие и голову на своей груди.
— Я ведь знаю, что ты не спишь, — Реджина впервые за несколько дней просто заговорила, не применяя дежурных фраз. — Робин.
— Мне казалось, что ты перестала со мной общаться, — открыв глаза, профессор пробежался пальцами по лицу жены, заставив ту зажмуриться. — Послушай, родная, я знаю тебя…- он мысленно попрощался с мечтами о должности, — в моей жизни нет ничего дороже нашей семьи и поэтому завтра я…
— Поэтому завтра ты… — Локсли приложила ладошку к мужским губам и выдохнула, — ты скажешь, что согласен.
— Что? — мужское лицо даже вытянулось от удивления. — Редж…я…я не понимаю…
— Мы поедем в Нью-Йорк, — погладив мужа по щеке, она улыбнулась. — Прости, что вела себя, так глупо. Но мне нужно было время.
— Ты уверена? — профессор до сих пор не верил в ответ и просто хлопал глазами.
— Послушай меня, — сев поудобнее, Реджина подтянула ноги к подбородку, — я думала все эти дни — это хороший шанс для нашей семьи. Тем более…- она придвинулась ближе, уложив руку на мужскую грудь, — я знаю, что смерть Мэриан тебя сильно подкосила в свое время. Ты заслуживаешь этой должности, а мы твоя семья будем рядом.
— Редж! — сглотнув, Локсли счастливо притянул жену к себе, щекоча щетиной шею. — Ты не представляешь как для меня это важно.
— Робин! — хихикая, она извивалась, стуча кулачками по сильной спине. — Отпусти, ты придавишь меня, слон!
— Я тебя обожаю, слышишь! — профессор уже потянулся к краям майки, желая устранить преграду к телу, но Реджина в последний момент увернулась, смеясь, стукнув его подушкой.
— А теперь объясни мне Локсли, что нас ждет в Нью-Йорке! Надеюсь, что мы не получим домик как турбазе, где были впервые!
— Ты что! — Робин отрицательно помахал головой, взяв с тумбочки планшет. — Мне все прислали, смотри, — профессор радостно принялся показывать своей жене их будущий дом и новый университет.
— Мне нравится, — она еще раз перелистала фото. — Думаю, дети тоже будут в восторге, а когда ты должен приступить?
— Нынешний декан работает до рождественских каникул, — быстро пояснил он. — А после них сразу должен выйти я.
— То есть Рождество будет там…- женщина вдруг поникла, — без друзей…
— Мы можем перевезти все вещи раньше, — Робин пожал плечами, но резко опомнился и стукнул себя по лбу. — Черт, друзья! Надо им сказать.