Не сговариваясь, сразу после занятий Ваня и девушки принялись разбирать новогоднее убранство своей избы. Разрядили и спрятали в коробку маленькую искусственную ёлочку, что все праздники простояла на столе, сняли со стен и убрали гирлянды и мишуру, сняли с входной двери новогодний венок. Оставшиеся без украшений букеты из еловых лап, которые девушки тщательно подновляли все праздники (когда они уезжали на каникулы этим занимались домовой с кикиморой), отправились в печь.
Когда всё было убрано и изба без ставших уже привычными новогодних украшений казалась пустой и чистой, Света достала бутылку вина, которой её снабдил в дорогу папа («Всё равно там будете праздновать, так хоть не привыкайте к бормотухе!»).
— Грустно… — сказала Надя, смотря на рубиновую жидкость в бокале.
— Грустно, но чем-то похоже на настроение, когда мы всё украшали, — ответил ей Ваня. — До свиданья Дедушка Мороз, до свиданья новогодние праздники! До следующего Нового Года!
— А ведь впереди у нас ещё куча праздников! Сретенье, Равноденствие, Бельтайн!… — с воодушевлением провозгласила Света. — Снова украсим дом, соберём пир…
— Проведём положенные ритуалы, — вредным голосом сказала Надя. — Вы у нас два волхва, вот и работайте!
— И проведём! — радостно заявил Ваня. Грустно-ностальгическое настроение у него закончилось. Эти праздники остались в прошлом, но сколько ещё впереди хорошего и интересного!
Архимаг Сиззлинг сидел в кабинете своего коттеджа в Подмосковье — не слишком близко к столице, но и не далеко, а рядом проходит хорошая дорога, дом в одном из многочисленных дачных посёлков, выделявшихся разве что своей историей — в советское время, ещё при Сталине, здесь были дачи военных. Построенные пленными немцами домики были хоть и невелики, но хорошо спланированы, комфортабельны и на редкость добротно собраны. Приспособить их к современным требованиям и оборудованию оказалось весьма просто, даже переделок почти не требовалось.
Вообще-то человеку Сиззлингу для своих нужд хватило бы и простой однокомнатной квартиры в любой новостройке, адепты ордена отличались скромностью и неприхотливостью, но магу Сиззлингу требовалось гораздо больше, чем горячий душ и небольшая кухня. В его распоряжении была целая библиотека, где было много раритетных, а то и уникальных книг и рукописей, небольшой склад атрефактов, которые могут срочно понадобиться, заклинательный зал, находившийся в заглублённом бункере в стороне от дома. Чтобы в случае чего домик не провалился ко всем чертям, а то и глубже. Заметим, что самого Сиззлинга перспектива провалиться вот именно туда не пугала от слова совсем, он был абсолютно уверен, что выберется без потерь, а вот дом из того тар-тарары вытаскивать — это может быть сложно, лучше до такого не доводить. Была и заклинательная площадка на поверхности, замаскированная под скрытый среди кустов теннисный корт.
Конкретно сейчас Сиззлинг внимательно читал бумаги, которые поступили ему сегодня днём.
— Вечер добрый, ученик! — раздалось в комнате.
Сиззлинг вскочил и склонился в глубоком поклоне перед стоящей посреди комнаты фигурой в тёмном плаще с глубоким капюшоном:
— Учитель!
Пришедший положил руку Сиззлингу на плечо:
— Рад за тебя ученик и горжусь тобой! Архимагистр в твоём возрасте и с твоим стажем служения Ордену — это очень серьёзно! Жаль только, что не получилось прославить тебя должным образом.
— Главное, что Конклав признал мои заслуги, учитель! — выдохнул Сиззлинг.
Пришедший кивнул и спросил:
— Теперь скажи, как идёт твоя текущая работа?
— Сходу, нахрапом сделать ничего не удалось.
— Это случается чаще, чем хотелось бы. Но ведь попытаться стоило?
— Если не пытаться, то можно докатиться до принципа ничего-не-делания, — пожал плечами Сиззлинг и оба рассмеялись. — К тому же, кое-что выжать удалось. Полоцкий потерял очень перспективную ученицу, мы приобрели перспективного ученика, у Полоцкого появились враги, причём не наши агенты, а инициативники! Шваль, конечно, но шваль очень шебутная, а учитывая, что среди них — мать этого новоявленного волхва, получаем небольшую платформу для дальнейшей работы. А, да, ещё по случаю завербовали перспективного воина. Маршал Контритио считает, что ему вполне можно присвоить ранг рыцаря. После соответствующего испытания, естественно.