— Запри меня, пожалуйста! Прикажи сидеть дома! — просила она Ваню, но все понимали, что это не выход.
— Мы не сможем удерживать тебя силой вечно, — увещевала её Света. — Тебе надо столкнуться этой стороной своей сущности и решить самой.
В конце концов договорились так: Они поедут в лес, ведь пикник в лесу на Бельтайн это святое, а там Ильмера встретится со своими лесными сёстрами и сможет решить, как жить дальше. Так они, своей обычной колонной, двинулись в сторону Задела, а там, не доезжая деревни, свернули направо, на старую полевую дорогу, ведущую к лесу. Когда-то вокруг Задела расстилались обширные поля, на которых растили корма для колхозной фермы, стоявшей тут же, рядом с деревней, и пасли колхозный скот. С приходом рыночных отношений ферму разорили и поля стали зарастать лесом, но старая полевая дорога, которая вела и дальше, в самый лес, оставалась хоженой и езженой, ей активно пользовались грибники и охотники.
Возле самой кромки старого леса они свернули метров на тридцать в сторону от дороги вдоль опушки и остановились. А вокруг уже раздавался хор голосов:
— Сестра! Сестра! Иди к нам! Беги от них! Мы защитим, мы укроем!…
Ильмера дрожала, уже больше не от страха, а от нетерпения.
— Хозяин! Отпусти меня! — просила она.
— Я не могу тебя отпустить, я не могу тебя держать, — ответил Ваня и хор мавок в удивлении стих. — Ты должна сама решить. Мы будем ждать тебя здесь весь день, но перед самым закатом я тебя позову, чтобы ты сказала мне, что решила. Но об одном я тебя прошу: когда будешь решать — будь в человеческой форме. У людей больше свободы воли.
— А сейчас… ты отпускаешь меня?
— Я не могу тебе запретить.
— А если я решу остаться в лесу?
— Если ты решишь нас покинуть, мне будет больно, но я уважаю твоё решение.
— Нам всем будет больно, — поправила его Света, — но мы все поддержим тебя.
— К тому же, ты можешь летовать в лесу, а зимой греться у нас, — с улыбкой сказа Надя.
— И вы примите меня? — Ильмера была искренне удивлена.
— Конечно! — ответила Света. — Ведь теперь ты и для нас сестра!
А хор голосов из леса возобновился и уже были видны туманные силуэты, мелькавшие между деревьев. Ильмера обняла Ваню и поцеловала, обняла также Свету и Надю, и, обернувшись туманным силуэтом рванула в лес. Её одежда упала на землю. Ваня смотрел ей вслед с улыбкой. Ему почему-то казалось, что всё будет хорошо.
Но не стоять же так? Они расстелили на земле плед, достали припасённые к пикнику вкусности и за лёгкой болтовнёй принялись их поглощать. А вокруг шло своё веселье. Словно лёгкие тени носились по зарастающим полям и между деревьями стоящего рядом леса, на грани слышимости раздавались голоса, смех, иногда что-то из вкусностей вдруг пропадало с расстеленных на пледе салфеток.
В конце концов сидеть и трепаться всем надоело, молодые люди сложили свой пикник, укрыли на всякий случай мопеды маскировочной сетью, которую сдобрили лёгким мороком и пошли гулять по лесу. А весенний лес был прекрасен, несмотря на пасмурную погоду! Молодые, едва вылупившиеся листья берёз трепетали на ветру, но лес всё ещё был прозрачен и виден на большую глубину, воздух был свеж и ни одного комара! Прошли они довольно далеко, до насыпи бывшей железной дороги, которую украли в 90-е. Девушки посмеялись над байкой о том, что воров, укравших на металлолом несколько десятков километров путей так и не смогли найти, и они повернули обратно. Почувствовав голод, вернулись к месту пикника и снова посидели с уже подостывшим чаем и бутербродами. А там уже и время двинулось к закату, который хоть и не виден был сквозь облака, но приближение его уже выдавали и состояние природы и посмурневшее небо.
Все встали на ноги и Ваня позвал:
— Ильмера! Ты обещала…
Он не успел закончить, как перед ним соткался туманный силуэт.
— Ты обещала, что решишь с кем останешься, пребывая человеком, — твёрдо произнёс Ваня.
В ответ на это вокруг раздался нестройный хор:
— Не верь сестра! Беги! Беги! Мы тебя укроем! Они тебя не поймают! Они хотят поймать тебя! Подчинить!…
Но Ильмера соткалась из тумана в свою человеческую форму.
— Ты и правда отпустишь меня? — обратилась она к Ване.