Глухое он обошёл по кругу, быстрым шагом, довольно быстро свернул севернее, к просеке на месте бывшей ЛЭП. Провода там сняли несколько лет назад, кое-где остались старые столбы, а просека хоть и начала активно зарастать молодым лесом, но всё равно оставалась гораздо более проходимой, чем лесная целина, да и идти там было гораздо спокойнее. Даже если тебе благоволит сам леший. Ну а дальше, по просеке левее, рукой подать и до дороги, пробитой лесовозами.
Солнце к этому моменту село окончательно и хотя небо ещё сияло дневной синевой, здесь, на дне лесного моря, сгустились плотные сумерки, а с болота уже потянулись тяжи плотного тумана. Здесь, на границе недавней вырубки, где пересекались довольно широкие просека и дорога, это было ещё не очень заметно, но уходящая в лес дорога, по которой предстояло идти, уже тонула в плотном сумраке.
Надо было двигаться дальше, но Ваня уже изрядно устал и позволил себе присесть на обочине и прикрыть глаза…
— Дурак! — раздалось над самым ухом, очень звонко, но в то же время тихо, на грани слышимости, а по голове прилетел лёгкий подзатыльник.
Ваня вскочил, заполошно озираясь.
Никого. Только сумерки стали заметно темнее да туман сгустился.
— Солнце оскалившись лупит по нервам. Вставай! Надо идти! — пробормотал он, озвучивая в целом верную мысль, и зашагал сквозь туман по пробитой лесовозами колее.
Идти было уже откровенно тяжело и постоянно хотелось присесть отдохнуть. Но идти было ещё и страшно, из тёмного леса по бокам дороги доносились какие-то звуки, которые легко можно было принять за хруст и чавканье. А ещё вдоль обочин постоянно носился какой-то ветерок и когда он появлялся, звуки ночного леса словно отодвигались куда-то вглубь. Однажды в лесу послышался отчётливый треск, словно что-то большое двигалось наперерез Ване, но ветерок вдруг резко нырнул в чащу, прошуршал там что-то нежное и треск удалился обратно в лес.
Так и шёл он лесом, постоянно вздрагивая и озираясь, благо, света было ещё достаточно, чтобы не споткнуться. Когда до посёлка оставалось метров триста, впереди раздался звук едущего мотоцикла, а вскоре из-за ближайшего поворота блеснула фара. Ваня не стал хорониться, просто отошёл к обочине и вскоре мотоцикл остановился рядом с ним.
— Всё-таки полез на болото. И даже провалился, — недовольным голосом констатировал Ник. А это был именно он.
— Не, не проваливался, — с облегчением выдохнул Ваня. — Там посреди болота какой пузырь всплыл, что ли, волны пошли, во! — он попытался изобразить руками словно что-то колышется, — деревья качались, вот я и шмякнулся.
— Чего-то я о таком ни разу не слышал, — с сомнением покачал головой Ник.
— Не веришь — сам сходи завтра. Там у берега весь мох в клочья, я еле выход нашёл.
— Не, знаешь, я лучше тебе так поверю, — усмехнулся Ник. — Ладно, садись, а то уже совсем продрог.
Они уехали, а на том месте, где они только что стояли, из взметнувшегося тумана на мгновение проступила призрачная женская фигура.
Уже у дома Ваня предупредил:
— Если бабка будет спрашивать, мы с тобой на обратном пути вдоль ЛЭП до Глухого мотались, там я в лужу влез.
— Замётано! — очень серьёзно кивнул Ник.
А на следующий день они всей компанией обсуждали вчерашнее ванино приключение. Ради такого случая даже Марго осталась на посидеть с честной компанией и глотнуть капельку самогона. А Ваня не стал секретничать и рассказал всё. Ну, почти всё, опустил только как он вернулся к камню и положил там требу. А так рассказал и про «Хи-хи», которое слышал из леса, и про гадюку, которая вывела его из болота, и про подзатыльник, которым его наградила его неведомая спутница.