— Ну что вы! Да стоит ли так убиваться! С кем не бывает! — раздался голос у него над головой. — С каждым может случиться. Экая глупость!
…И он проснулся.
«Начало контакта, — подумал он и засмеялся, вспоминая крокодильчиков и то почтение, которое они внушали во сне. — Надо с уважением относиться к чужой жизни, какой бы смешной и нелепой она тебе ни казалась. Ясное дело».
Но тут же он вспомнил Настю. Убей его, он не мог относиться к ней с почтением. А если в тебе нет почтения, то стоит ли притворяться? Но вот крокодильчики во сне сумели его внушить. Внушить… Вот именно внушить… Почтение надо внушать. Неужели его внушают только силой?
«Надо бы рассказать сон Анине», — подумал он, вскочил на ноги и пребольно стукнулся головой о сук. Что это? Где он? Что с ним?!
Мохнатые, колючие лапы окружали его со всех сторон, они тянулись к нему, цеплялись за волосы. Он забарахтался, забился в этом хвойном плену, закричал и вывалился наружу из одного сна в другой — перед ним была заброшенная ветка. Он даже подумал, что сны теперь будут чередоваться в обратном порядке, и теперь он должен бежать обратно по этой железнодорожной ветке, чтобы очутиться рядом с Настей…
Солнце садилось, и мгла серыми волнами шевелилась вокруг. Слава понял, что проспал обед и теперь еще опаздывает на ужин. Он побежал, но тут же остановился, потому что не знал, в какую сторону надо бежать. Ему стало страшно, мысли путались, его лихорадило. Мрак надвигался на него со всех сторон…
Медсестра Капа отлично знала все виды первой помощи пострадавшим, в том числе и укушенным змеей. Но она не знала, какие змеи ядовитые. Она смертельно боялась всяких змей и поэтому настаивала на консультации опытного специалиста. И хотя никаких последствий укуса у девочки не обнаруживалось, Егоров вскочил на лошадь и поскакал в зверосовхоз за помощью.
Ветеринарный врач прибыл быстро, он прискакал на лагерной лошади. Это был молодой человек. Он, как видно, очень спешил, потому что проскакал по территории лагеря галопом и зачем-то сделал еще два лишних круга.
— Не успел затормозить, — комментировал Натан.
Все заметили, что врачу нравится спешить к больному и нравится делать это на лошади. Таисии Семеновне врач сильно не понравился, она попросила его вымыть руки, почистить сапоги, причесать волосы и только после этого разрешила ему приблизиться к больной.
…Прошло больше получаса, как он исчез за дверью лазарета.
Все притихли в ожидании, с нетерпением поглядывая на зеленую дверь. Но никто не появлялся.
Осторожно косились на Настю и спешили отвести взгляд, как от чего-то стыдного. Та по-прежнему сидела возле кухни, грызла семечки и глядела перед собой замороженным, светлым взглядом.
Грызть семечки в лагере не запрещалось, но мало кто этим занимался. Всем было не до семечек, всем было некогда. Одна лишь Настя находила время. Сидит себе и грызет. Странная она все-таки…
Подсела на скамейку Светланка, подставила ладошку. Настя насыпала в нее семечек. Светланка погрызла немного.
— Где ты их берешь? — спросила она.
— Маруся дает. За то, что я ей картошку чищу, — отвечала Настя.
Помолчали. Светланка хотела еще что-то сказать, но так ничего и не сказала. Грызть семечки она не умела, и терпение ее скоро иссякло.
— Фу, какая зараза! — она отбросила от себя семечки, вскочила и убежала.
Настя без выражения поглядела ей вслед.
Вернулся Егоров, сел на скамейку рядом с Настей и стал ждать вместе со всеми.
Появился Слава. Он вылез откуда-то из-под обрыва и сразу же привлек к себе внимание. Выглядел он как-то подозрительно и даже диковато. Бледный, всклокоченный, он дышал тяжело и шумно, будто только что убежал от какой-то опасности. Все с удивлением разглядывали его, но Слава не замечал никого вокруг. В мрачной задумчивости он пересек территорию лагеря. Ноги, казалось, сами привели его к скамейке возле кухни и остановились в шелухе.
Он долго, откровенно разглядывал Настю. Он не замечал, что другие тем временем разглядывают его.
— Благодарность будет приносить, что ли? — спросил кто-то.
— Слова забыл, — подхватил другой.
Но сказал Слава что-то совсем странное.
— Почему ты босиком? — сказал он.
— Мне так лучше, — отвечала Настя.