- Вопросы есть? - спросила Олча, закончив лекцию об опасных обитателях Алтайских гор.
- Есть! - с места поднялся Боря Ковальчук, молодой парень, славившийся весёлым нравом, а также своими шутками и розыгрышами. - Олча Шолбановна, а у вас снежный человек обитает?
- Может и обитает. Только сейчас вы его всё равно не увидите.
- Это почему? - не понял парень.
- Лето, снега нет, - не моргнув глазом ответила, улыбнувшись, Олча, вызвав всеобщий хохот.
- Олча Шолбановна, а что это за заповедное урочище? Почему оно закрыто? - задала вопрос одна из туристок, долговязая Глаша Никифорова. после того, как инструктаж завершился. - Я читала в брошюре о здешних местах.
- Там растут уникальные растения-эндемики, поэтому даже лесники стараются не ходить туда без крайней необходимости. Ещё вопросы?
Так как вопросов больше не было, инструктаж на этом завершился.
Когда толпа туристов вывалила на улицу, к Боре подошли несколько знакомых ребят и девушек. Некоторых, например, рыжую баскетболисту Глашу Никифорову, веснушчатую Люду Важенкину и Сергея Арутюняна ребята знали - вся компания (за исключением Глаши) была аспирантами Московского Археологического института, а Глаша, работавшая зоотехником в Московском зоопарке жила в одном дворе с ребятами.
- Слушай, Боря, а ты веришь в снежного человека?
- Тут, Людмила, важен другой вопрос...
- Какой, дядя Боря? - ввернулась Юля.
- А такой, Юлька, - Борис щёлкнул её по носу. - Верит ли в меня снежный человек? И я очень сомневаюсь в положительном ответе.
- Это ещё почему? - не поняла Глаша.
- А потому, Глафира, что если бы снежные люди верили в наше существование, то искали бы нас. А так... Не ищут! Значит, не верят!
- А если серьёзно? - не унималась Люда.
- А если серьёзно... Была одна история.
- Опять шутишь.
- Нет, Серёга, на этот раз не шучу. Вон Юлька с Пашкой подтвердят, эта история была в экспедиции, где работали их мать с отцом.
- Про жестырмака?
- Ага, Пашка. Про него. Так вот. В Казахстане, в предгорьях Южного Урала вели раскопки. Руководил академик Курбатов. И вот как-то под утро, когда все спали, дежурные ребята слышат, что кто-то рядом, в зарослях за пустошью трещит сучьями. Ходит, шуршит чем-то. А там ребята склад устроили временный для находок. Ну, все трое - Севка Глушаков, Серёга Копёнкин и Артём Воробьёв пошли посмотреть.
- Ваш папка, да? - спросила Валя.
- Ага. Он и дядя Сева нам и рассказывали, - ответил шёпотом Павлик.
- Копну оставили у костра следить, - продолжил Боря. - А Севка полез в кусты. Смотрит, кто-то в рыжей шубе у склада шарит. Он и рявкнул: «Стой на месте!» А тот как развернётся: метра под два, вроде гориллы, только рыжий... Севка забыл, зачем в кусты полез. Они с Артёмом только у костра очухались. А тот рыкнул, да тоже смылся.
- Брешешь ведь, - усмехнулась Глаша. - Я же твои шутки знаю.
- Глаш, каюсь, был грех, - Боря клятвенно сложил руки на груди. - Устроил я однажды шутку: сделал из фанеры что-то вроде обезьяньих лап, надел на ноги, а на кустах шерсть от старого полушубка повесил. Ну, повеселились тогда. Но в этот раз всё было на самом деле. Да и казахи про этот жердыр...
- Жестырмака, - поправила Юлька.
- Спасибо, Юлька. Так вот казахи тоже про него много чего рассказывают. Конечно, в основном это байки и россказни, но есть и что-то реальное.
Все потихоньку разошлись по домам. Валя, повернув к домику, спросила Павлика:
- Паш, а это правда? Ну, что дядя Боря рассказывал?
- Правда. Только дядя Боря не всё рассказал, - усмехнулся Павлик. - Он тоже там был. И шутку эту он там же устроил.
- А этот жестырмак взял, да и по-настоящему на другой день пришёл! - сделала вывод Яся.
- Ага, только через два дня. Альк, Ясь, а вы где остановились? - спросила Юля.
- Я в четвёртом домике, - ответила Алька, уже не робея с ребятами.
- Значит рядом с Валей - она в пятом. А мы с Пашкой в шестом.
- А я в двенадцатом, - ответила Яся. - Ладно, спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Ночью ребятам не спалось. Но если Алька, Павлик, Юля и Яся думали о рассказе Бориса и снежном человеке (есть ли он на самом деле?), то Валя думала об Альке. «Почему она такая? - размышляла девочка. - В школе она сторонится всех, не пытается с кем-нибудь подружиться. Не то, чтобы недотрога или как Митрейкина - нос кверху, а какая-то вся в себе. Но при этом она не злая, наоборот, всегда готова помочь. И сегодня, не в школе Алька совсем другая: добрая, любопытная. Сама она не пытается ни с кем дружить, даже как будто биться предложить кому-нибудь дружбу. Но когда ей протягивают руку, как мы сегодня, Алька сразу отвечает взаимностью, идёт, даже бежит навстречу тому, кто предложил ей дружить. Но при этом, опять же, как будто боится, что её обманут или обидят...»