- Силу надо иметь, чтобы такую сломать, - сказал он. - Что же тут происходило? - И вдруг даже в лице переменился.
Сашка тоже посмотрел в куст, куда глядел отец. Среди веток и травы желтел приклад ружья.
Раздвинув ветки, отец достал одностволку и раскрыл её. В стволе новенький красный патрон, заряженный картечью.
Стало ясно - был браконьер. Но почему он бросил ружьё, да ещё заряженное?
- Может, секача ранил? - предположил Сашка. - Пошёл добивать, а тот кинулся на него. Ружьё бросил - и бежать... И кепку потерял.
- Едва ли, - усомнился отец. - Зачем тогда ружьё в куст закидывать? Да и стойка у перил сломана. Почему?
Он снова повертел в руках ружьё:
- Догадываюсь, кто был. Из соседней деревни один. И кепка тоже его.
- А почему ружьё бросил? - спросил Сашка.
- Не понятно, - пожал плечами отец.
Оба стали ходить вокруг вышки, искать ещё какие-нибудь следы.
При каждом удобном случае отец давал Сашке самому разгадывать лесные загадки. Учил наблюдать и думать. Недавно пропала миска, в которой кормили кур. Всегда была у сарая, а тут исчезла. "Чудес не бывает, - сказал тогда отец. - Попробуй узнать, куда она делась". Сашка с охотой брался решать такие задачки, хотя понимал - у отца чаще всего уже был готовый ответ. Поискал следы у сарая. Низкая, густая трава, твёрдая земля на тропинке, сразу следов не увидишь. Но там, где куры купались в пыли, нашёл отпечаток кабаньего копыта. "Что же, кабан унёс миску? Зачем она ему? - рассуждал Сашка. И тут вспомнил: по краям миски часто присыхал корм, не склёванный курами. - Наверное, кабан начал слизывать или сгрызать его и угнал своим пятачком лёгкую миску куда-нибудь в сторону". Сашка поискал вокруг и нашёл миску в соседних кустах. Весь день ходил счастливый. Следопыт!
...Здесь, у вышки, всё было сложнее. Даже отец не понимал, что произошло. Вот опять полез на вышку.
Вдруг с шумом, проворней, чем матрос по трапу, отец сбежал вниз и кинулся прочь от вышки. Сашка - за ним, напуганный непонятной опасностью.
- Стой, убежали! - крикнул отец. А сам вертел головой, озирался по сторонам. Левая щека у него вздувалась. - Осы здоровенные там. А может, шершни. Гнездо на вышке устроили, а браконьер задел его дверью и разорвал. Вот они ему и дали жару. Ружьё бросил и сам кубарем летел, стойку у перил сломал. Мне одна пришпилила, и то ступенька хрустнула.
У отца заплывал глаз. Сашка со страхом смотрел на него.
- Ничего. Это даже хорошо, - пытался смеяться отец, потирая рукой ужаленную щёку. - Приду в их деревню, скажу: "Есть тут на меня похожий?" Сразу покажут. Ружьё, кепка - доказательства налицо. А у него доказательства - на лице. Наверное, не одна ужалила, если уж за ружьём всё ещё не вернулся.
СВЕТЛО-ЗЕЛЁНЫЕ ЗАРОСЛИ
Над водой поднимались высокие, почти в рост человека, светло-зелёные заросли, обрызганные малиновыми бликами заходящего солнца. Отец повернул к ним лодку.
- Куда мы всё-таки плывём? - опять спросил Сашка.
- Потерпи, узнаешь. Я тебе что-то показать хочу, - отозвался отец, уверенный, что Сашка будет доволен тем, что увидит. - Давай замаскируемся.
Они протолкнули лодку к ивовому кусту, прикрылись ветками и стали ждать.
Первое, что Сашка запомнил с самого раннего детства, был берег этой реки. Отец тогда сорвал большой лист какой-то травы, и Сашка укрылся им от дождя. Был ли огромным лист, или сам он был ещё слишком маленьким. Сашка не помнил. Помнил только, что жалел: дождик кончился и лист пришлось бросить.
Сумерки, как серый туман, заполнили низины, убрали краски с воды и неба, сгустили лес.
Подлетела утка, растопырила перья хвоста, чиркнула лапами по воде, пролетела ещё немного и села, как впаялась в воду. И тут началось! Утки как будто повалились с тёмного неба. Они пикировали с большой высоты, как пикируют играющие в стае вороны, рвали крыльями воздух над самой головой. По одной, по две, маленькими стайками падали и падали из тёмного неба.
В зарослях шуршало, булькало, стрекотали клювы. Чуть высунув мордочку из воды, проплыла ондатра с длинными усами из расходящихся волн.
Когда в негустых зарослях закачались звёзды, раздался непривычно громкий, скрипучий крик гусей. Над водой совсем близко, плавно махая крыльями, плыла в воздухе гусиная цепь. В темноте прошумела вода опустилась стая.
Всюду мельтешили утки. Одни поднимались, другие садились. Никогда в жизни Сашка не видел их столько.
Отец взял его за руку и взволнованно сказал:
- А ведь всё это сделано твоими, вот этими руками.
Ничего не понимая, Сашка удивлённо посмотрел на отца.
- Это же вырос тот самый дикий канадский рис, - шёпотом объяснил отец, - который мы с тобой сеяли два года назад. Помнишь? Я лодкой правил, а ты разбрасывал семена.
Потрясённый, Сашка не мог сказать ни слова. Он, конечно, помнил те странные семена, похожие на зелёный овёс. Их привезли в ящике с мокрым мхом. Говорили, если семена подсохнут, то не взойдут.
- Это мы сейчас там, где был чистый плёс? - спросил он, когда немного пришёл в себя.
- Конечно. А я думаю, заметишь ты или нет - заросли совсем другие. Ведь не тростник, не камыш. И цветом светло-зелёные. Видно же было, когда подплывали.
- А я на зайчиков смотрел, солнечных. Вода от лодки зашевелилась, они все и забегали по зарослям, жёлтенькие, малиновые... Неужели это тот самый дикий рис?
- Точно. Хорошее место попало. И глубина для него, и дно подходящее. Вот что на голом месте получилось. Уток как магнитом притянуло. Говорят, он по питательности не хуже настоящего.
Сашке не верилось, что это они с отцом собрали сюда столько диких птиц. Конечно, он бросал в воду семена, но чтобы вот так всё получилось!..
- Вот если бы везде помогать так зверям и птицам, - сказал Сашка, столько бы их стало в наших лесах.
Они ещё долго смотрели и слушали в темноте уток.
- Совсем поздно уже, - сказал отец. - Надо ехать. - Протянул руку, чтобы отодвинуть ветки, чуть шевельнул их - и шум от сотен взлетевших разом птиц всколыхнул небо...
Стебли риса ещё шуршали о борта лодки, а утки уже посвистывали в темноте крыльями - опять шли на посадку.
ЛЕСНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
У Сашки давно пересохло во рту. Но отец не разрешал пить болотную воду: где-то впереди был чистый ручей.
Не легко в такой тёплый день тащить на себе рюкзак с мельчайшими камешками, похожими на разную крупу, которую ссыпали в один мешок.
Сашка знал, что глухарям нужны твёрдые камешки, которые в их мускулистых желудках перетирают хвою и другой грубый корм. Без них эти большие птицы могут погибнуть от голода, даже если вокруг будет полно корма.
В болотистых лесах мало галечников - каменистых или песчаных мест, где глухари могли бы найти нужные им камешки. Вот Сашка с отцом и несли тяжёлые рюкзаки к искусственному галечнику по ту сторону болота.
Чахлые сосенки вокруг, тяжёлый мешок за плечами, чавканье сапог и кругом - ни души. Даже маленькой птички нигде не взлетело.
"Не стоило проситься в этот поход", - ругал себя измучившийся Сашка.
Но вот мох стал пропадать, сосенки вытянулись повыше. Пришли наконец к бугру, поросшему настоящим лесом. Ещё немного - и можно будет сбросить тяжёлые мешки. Уже виднелся искусственный галечник: четыре столба с крышей, а между крышей и землёй настил из жердин.
Возле галечника Сашка сразу лёг отдохнуть. Но отец не разрешил лежать на земле. Бросил немного веток на настил галечника и велел Сашке лечь там. Тот с радостью забрался на жердины и улёгся, как на большущей, высокой кровати под крышей. Мог спать, пока отец отнесёт половину камешков дальше, к другому галечнику.