— Он там лежит.
Я удивилась.
— Кто лежит?
— Не кто, а что! Ключ где? Неси сюда.
Что за странное поведение. Пришлось вернуться в гостиную и взять медный ключик, что напугал меня утром, он так же лежал на столе, нетронутый. Вернувшись в спальню, я вскрыла один из выдвижных ящичков, как мне велела Алевтина, и достала из его темной глубины тот самый кристалл. Я недоуменно подняла его на уровень глаз и вгляделась пристальнее, все верно, тот самый.
— Он пролежал здесь много лет в ожидании истинной колдуньи. Теперь он принадлежит тебе, Анна. Сила рода даст тебе возможность удержать злую волю на расстоянии какое-то время. Но только новый лесной завет спасет твоего сына. А кристалл укажет путь на заветную поляну. У тебя хватит сил призвать Великий Лес… но надо спешить. Эта ночь вполне подходит для ритуала. Я расскажу, что делать.
Я никак не могла собраться с мыслями, поэтому все время что-то упускала, что-то важное. Весь этот разговор я считала если не плодом своего больного воображения, то явным психическим нарушением точно. Это угнетало. Кто же позаботиться о Тише, когда меня упекут в психбольницу.
Вот оно, Тиша! Как же я сразу не поняла, что меня смутило. Я оглянулась. Алевтина успела отойти к окну и, сложив руки за спиной, молча наблюдала за нарастающей бурей снаружи, хмурилась, взгляд метался из стороны в сторону.
Я встала рядом, стараясь не касаться призрачного тела родственницы.
— Вы все время торопите меня, почему? И причем здесь мой сын?
Нет ответа. Наконец, Алевтина глубоко вздыхает, как живой человек, и начинает говорить. Правда, совсем не то, что я хотела услышать.
— Мое время с тобой не вечно, Анна. Скоро и мне придется тебя покинуть. До этого срока нужно обучить тебя.
— А если я не хочу ничему учиться? Если я вообще мало верю вам и ба Асе…
Меня резко обрывают.
— Веришь, не веришь, жизнь заставит, выхода-то у тебя нет.
— Это почему?
— Нет больше потомком по женской линии, на тебе, если не родишь девочку, прервется наш род, развеется сила, а может, достанется кому. Но после тебя. А пока, будет тебя мучить, терзать внутри нестерпимый жар, и не пройдет до тех пор, коли не примешь себя и не станешь силу во благо людям примерять.
Она рукой остановила рвавшиеся с языка возражения.
— Говори сейчас, что хочешь, да жизнь все расставит по местам, не успеешь опомниться.
Алевтина снова как в гостиной стала расхаживать из угла в угол комнаты. Потом остановилась передо мной и продолжила, глядя в глаза.
— Когда-то Лесной царь заключил договор с человеческим князем, договор о мире, и установили они верную границу, чтобы точно знать, где территория людей, а где властвует Великий Лес. И были лад и согласие между двумя соседями. Да так долго продолжаться, увы, не могло. И однажды, договор был нарушен, и нарушен именно человеком.
Я не выдержала и прервала собеседницу.
— Но какое отношение это имеет ко мне и Тише?
— Само прямое. Мы наследники того предателя, по мужской линии. Но вот как судьба причудливо складывается порой. Ведь по женской стороне — мы обязуемся сохранять границу и не допускать нарушения договора.
— Подождите, то есть получается, что в нашем роду и тот, кто нарушил договор, и тот, кто является что-то вроде хранителем?
— Мы Стражи, Анна. С обеих сторон они свои. Человек живет недолго, вот и передается сила по линии женщин, и каждая, вступив на путь, строго соблюдает завет и другим людям не дает его нарушать с нашей людской стороны.
— С людской стороны?
— Верно, есть и Лесной Страж…
— Стойте, подождите.
Я больше не могла слушать и дальше весь этот бред. И времени уже много прошло, нужно было проверить сына и начать готовить ужин. Хватит с меня сказок на сегодня.
Алевтина мягко улыбнулась, она все прекрасно понимала. Если человек не может что-то принять, он будет это отрицать. Знаю, проходила подобное и не раз за свою жизнь. Но не в этом случае. Здесь просто нечего принимать. Нужно возвращаться к привычной реальности. А все это забудется, как сон.
Но следующие слова Сескутовой заставили меня остановится на выходе из комнаты.
— Теперь Тихон несет крест предателя. Если ты не заплатишь за него зарок, вскоре за ним придут и мальчик умрет.
Я повернулась.
— Что вы сказали? Я не ослышалась…
— Шутки кончились, девочка. Врать о таких вещах, только Бога гневить.
Она медленно подплыла ближе.
— Послушайся моего совета. Посвящение ты прошла, да сила еще в пути, ты должна принять ее и учиться применять как должно. И верно и праведно исполнять свой долг — сторожить границу. Но и мальчика тебе помогут спасти… как спасли когда-то и моего сына.