Между хижиной и берегом до самого края озера виднелась прелестная маленькая рощица из серебристых берез и пихт. Роща тянулась примерно на четверть мили, в глубину достигала не более ста-двухсот футов, и не только красота деревьев, но и их любопытное расположение вызвало живой интерес у Маккея. По обоим концам рощи росло с десяток игольчатых пихт, не группой, а цепочкой, как в походном порядке; с двух других сторон на равных промежутках друг от друга также стояли пихты. Березы, стройные и изящные, росли под охраной этих крепких деревьев, но не очень густо, не заслоняя друг друга.
Маккею эта хитрая дислокация напоминала прогулку милых девушек под защитой благородных рыцарей. Со странным чувством он узнавал в березах восхитительных веселых женщин, а в пихтах — их возлюбленных трубадуров в игольчатых зеленых кольчугах. И когда дул ветер и склонял вершины деревьев, казалось, что изящные девушки приподнимали свои трепещущие лиственные юбки, склоняли лиственные головы и танцевали, а рыцари-пихты окружали их, смыкали руки и водили хороводы под музыку ветра. В такие минуты он почти слышал сладкий смех берез, страстные выкрики пихт.
Из всех деревьев этой местности Маккею больше всего нравилась эта маленькая роща. Он переплывал озеро на лодке и отдыхал в ее тени, он, закрыв глаза, слышал волшебное эхо сладкого смеха, слышал загадочный шепот и шорох танцующих ног, легкий, как падающие листья; он упивался мечтательным весельем, которое было душой этого миниатюрного леса.
А два дня назад он увидел Поле и двух его сыновей. Маккей дремал в роще почти весь день; лишь когда начали сгущаться сумерки, он неохотно встал и погреб к гостинице. Он был в нескольких сотнях футов от берега, когда из-за деревьев показались три человека и остановились, глядя на него. Три мрачных сильных человека, выше среднего роста, обычного для французских крестьян.
Он выкрикнул им дружеское приветствие, но они не ответили. Они стояли, хмуря суровые брови. И когда он снова склонился к веслам, один из них поднял топор и свирепо ударил по стволу стройной березы. Маккею показалось, что он слышит тонкий жалобный стон раненого дерева. Лес горько вздохнул.
Маккею показалось, что острое лезвие впилось в его собственную плоть.
— Прекратите! — закричал он. — Прекратите, черт вас возьми!
Вместо ответа человек ударил снова — и никогда ни у кого Маккей не видел такой ненависти, как на его лице в момент удара. Дико бранясь, со смертоносным гневом в сердце, он повернул лодку и устремился к берегу. Он слышал, как снова и снова крякал топор. Совсем рядом с берегом он услышал треск и опять тонкий жалобный крик. Он поднял голову.
Береза шаталась, падала. Но Маккей успел заметить нечто весьма необычное. Рядом с березой, росла одна из пихт, и, падая, меньшее дерево склонилось на пихту, как девушка падает в обморок на руки своего возлюбленного. Она лежала и дрожала, а одна из больших ветвей пихты вдруг выскользнула из-под нее, взметнулась и нанесла владельцу топора сокрушительный удар по голове, швырнув его на землю.
Конечно, всего лишь случайный удар ветви, согнутой давлением упавшего дерева и разогнувшейся, когда береза скользнула ниже… Но в движении ветви ощущался такой гнев, что это очень походило на мстительный удар. Маккей почувствовал странное покалывание на коже, сердце забилось с перебоями.
Мгновение Поле и его второй сын смотрели на крепкую пихту и лежащую на ее груди серебристую березу, защищенную игольчатыми ветвями, как будто — снова у Маккея возникла та же фантазия — как будто раненая девушка лежит в объятиях своего благородного возлюбленного. Потом, ни слова не говоря, все с той же жгучей ненавистью на лицах, отец и сын подняли пострадавшего, он обнял их руками за шеи, и они повели его, едва волочившего ноги, прочь.
Утром, сидя на балконе гостиницы, Маккей снова и снова возвращался к этой сцене, и все более и более человеческим казалось ему падение березы на подхватившую ее пихту, все более сознательным — ответный удар. В прошедшие с того момента часы он почувствовал, что беспокойство деревьев усилилось, что их призывы о помощи стали настойчивей…
Что они пытаются сказать ему? Что он должен сделать?
Обеспокоенный, он смотрел на озеро, пытаясь пронзить взглядом туман, совершенно скрывший противоположный берег. Неожиданно ему показалось, что он слышит призыв рощи. Маккей почувствовал, как она привлекает его к себе — так магнит притягивает и удерживает иглу компаса.
Роща звала его. Роща просила о помощи.