Младший брат Тайпо молча смотрел на пламя оплывающей свечи. Чахлая бородка грустно повисла.
— Обиделся почему-то! — с лукавым удивлением молвил Кумоха.
— Брат выпил лишку, а вы и рады посмеяться над торговым человеком! — зло сказал богач Тайпо.— Опять Юсси напутал: я приказал овечьего торговца найти, чтоб увел отсюда свое стадо… Людей стыдно… А он притащил Кумоху и его братию!
— Рад был повидаться, хозяин!—еще раз степенно поклонился Кумоха.
Уловив усмешку в глазах лесоруба, Тайпо скрипнул зубами:
— Ох, надо было бы проучить тебя, Кумоха! Что-то ты задиристый стал, занозистый… Уважение к хозяевам растерял. Пообтесать бы тебя хорошенько, чтоб век помнил!
— Чего легче, хозяин! — не удержался Кумоха.— Медведя ловили, теперь только черта лесного осталось поймать. Хочешь, сговоримся? Авось черт-лесовик меня-то и обломает, а?
Кузнец Сийла, который все время сыто и равнодушно глядел на непрошеных гостей, вдруг оживился. Отодвинул пиво и с интересом посмотрел на Кумоху.
— Молодого ежа видел, парень? — раздался его сиплый бас.— Он на всех иглы выставляет — силы девать некуда, да и не соображает еще, кто враг, а кто нет. Так и ты—иглы, зря торчком ставишь. Богатый хозяин — твой настоящий друг, а не эта нищета рыбацкая.
Сразу наступила тишина. Даже рыбаки на улице замолчали, словно услышали слова кузнеца.
— Это у тебя, Сийла, тот дружок, у кого ржи мешок,— ответил Кумоха.— А по мне — кто нищ да гол, тот и сокол.
— С голыми руками в ястребиное гнездо лезешь!—стукнул кружкой по столу богач Тайпо.— А у самого молоко на губах не обсохло! Ты и лесоруб-то еще вроде моего Юсси. Только красоваться любишь на людях—вот и все твое нутро.
Кумоха по привычке, как всегда во время волнения, схватился за рукоятку топора, засунутого за пояс.
Тайпо-старший усмехнулся, рыжие глаза-тараканы поползли по лицам мужиков.
— Вот, попроси Сийлу—может, он согласится, поучит тебя завтра в лесу, как деревья валить надо. Поучи, его, Сийла, а?
— Давно я топора не держал в руках.— Сийла оживился, расправил широкие, как печь, плечи.— А что? Верно! Молокоcoca поучить не грех. Чтоб иглы не ставил торчком —и, не спрашивая согласия Кумохи, продолжал: — Завтра сговоримся, где лес валить будем.
— Народ позовем, пусть посмотрит,— весело произнес богач Тайпо.— Будет им потом что порассказать!
— Очевидцы отыщутся везде, было бы что видеть!— засмеялся, заухал Сийла.— Кто баню затопит —тому и париться. Держись, еж!..
Кумоха, Нийкой и Матти вышли на улицу.
Осенний вечерний воздух после теплой избы показался холодным, как северный ветер «моряна».
Откуда-то появился торговец овцами: до него уже долетело известие, что сделка не состоялась и задаток он может оставить себе.
— Тебе бы, парень, купцом быть! — восторженно кричал он, пытаясь ухватить Кумоху за руку.—Спасибо тебе! Умеешь ты торговать-то.
— Купцом быть не велика премудрость,—отмахивался Кумоха,—Торги —дело скучное, обманное. Мне бы завтра Сийла одолеть — вот это дело!
Про то, паи разбиваются горшки
Всегда остается загадкой: откуда берутся слуха? И как они быстро разлетаются по всей земле — просто диву даешься! Сегодня слово было сказано в Пус-погосте, а через день-другой слово это уже в приморском стойбище рыбаков слышится, про него разговор на глухой смоловарке идет, в дальнем оленьем стаде.
Так и со спором Сийлы с Кумохой случилось — откуда любопытные взялись! Делянку, которую под порубку выбрала, со всех сторон окружили зеваки, глазеют, спорят. Лес гудит, как колода пчелиная.
— Откуда он, Кумоха этот?
— Я и отца его знаю, старика Ийвана. Лесоруб он был хоть куда. Мать Кумохи, Ирукка, служанкой была в большом доме, в Шуньге.
— Э-э, никогда она не была служанкой! Она аз семьи смолокуров, отца ее, Кузу, я знал, когда еще мальчонкой был…
— Все равно Сийла его одолеет! Кто не знает кузнеца Сийлу? Одолеет!
— Сийле сколько лет, знаешь? А когда он лесорубом был. ты еще на дудочке свиристел!
Тут же возникали споры — кто держал за Сийлу, кто за Кумоху:
— Если Сийла его победит, то ты мне будешь должен пять белок!
— Но если победит Кумоха, то мне отдашь сорок белок, идет?
— Готовь свой пяток!
— А ты свои сорок!
И ударяли по рукам.
В победу Кумохи мало кто верил.
— Он же Пейгало-пойга, мальчик с пальчик, по сравнению с кузнецом!
— В том-то и дело, что Сийла — кузнец, а Кумоха — лесоруб. Молот — дело хорошее, но и топор — не игрушка. Если б в кузне спор шел, там Сийла кого хочешь одолеет. А тут еще неизвестно! — говорил Матти.