Кумоха улыбался, подбросил топор, поймал его.
— Ну к чему ты это все говоришь? — спросил недовольный Мокки.— Чего опять киндасовцев задирал?
— А к тому я говорил,— Матти шлепнул Кумоху по плечу,— чтоб никогда на полпути не останавливаться, а всегда до самого базара доходить. Раз взялся товар продать — продай. Взялся за топор — не отступай. Как только себе скажешь— дай, мол, отдохну, душу отведу, так душу, может, и отведешь, а дело до конца не доведешь.
— С чего ты взял, будто я отдыхать буду на полпути? — спросил Кумоха.
— Ас того, что злобы в тебе мало. Тебя Сийла и так называл, и этак — обидно, понимаю. Но ты не на него одного злись — так тебе кузнеца не одолеть. Ты на его дружков, богатых хозяев, погляди, вспомни, что они про нас думают. Злость твоя на полпути останавливаться не должна! Тогда тебе и Сийла не страшен будет!
Кумоха подбросил вырванный из бороды золотистый волосок в воздух и лезвием топора перерубил его.
— Ну что ж,— сказал Сийла так трубно, что голос его был слышен даже на другом конце поляны.— С лягушки меха не получишь, от разговоров баран не зажарится. Пора к делу.
Сразу все оживились, разговоры стали громче. Лесорубы, те, чьи топоры взял Сипла, стали советовать братьям Тайпо лучшие направления для бросков.
Договорились, что целью будет служить раздвоенная береза, стоящая шагах в сорока от края поляны.
— А я буду бросать топор в ель! — заявил Юсси.
Сийла слегка щелкнул голубоглазого бездельника в темечко, и тот, сразу же забыв обо всем на свете, стал тереть больное место и хныкать.
В развилку березовых стволов поставили глиняный горшок величиной с баранью голову. Нужно было с двух бросков попасть в него.
Первым бросал Сийла.
Он долго метился, переминался с ноги на ногу, потом метнул топор, и тот с кряканьем вонзился в ствол березы чуть выше горшка.
— Ах! — разнеслось по поляне.
— Ну-ка ты попробуй! — уступая место Кумохе. весело сказал Сийла.
Кумоха бросил топор почти не метясь, и он пролетел, как-то странно кувыркаясь, прямо в развилку, почти над самым горшком.
— Мимо! — закричал Юсси.— Мимо! Горшок цел!
Кумоха почему-то ничуть не огорчился неудачен, подождал, пока мальчишки принесут топор, аккуратно отер лезвие от земли.
— Что медленно разгорается, то жарче горит! — сказал Мокки громко, чтобы Кумоха услышал.
— Раз на раз не приходится! — поддержал Матти.— Все равно горшку головы не сносить.
— Еще разок, что ли? — сам себе сказал Сийла и встал на место для броска, начал прицеливаться.
Он выпустил топор из руки, почти не шелохнувшись телом, а топор летел так быстро, что казался камнем. Горшок словно взорвался — черепки его разлетелись во все стороны.
— Авой, Сийла!—закричали восторженно зрители.
Юсси подпрыгивал от радости на одном месте, словно нанего трясучка напала.
Братья Тайпо довольно улыбались.
Улыбался и Кумоха.
— Хороший удар, Сийла! — сказал он кузнецу.— Да еще чужим топором! Хороший удар!
— Ты так своим попробуй,—сипло произнес Сийла. И при-
казал: —Эй, тащите целый горшок! Ведь и Кумоха будет бросать ещё раз!
Мальчишки притащили новый горшок, поставили его на место разбитого.
Кумоха весело оглядел Тайпо, Сийлу, Матти и Мокки. Все были озадачены его радостным видом. Зрители приумолкли. Мальчишки впились в Кумоху глазами.
Размашисто, с каким-то особым выворотом руки, Кумоха бросил топор, и тот, как и в первый раз, полетел, вихляясь в воздухе и крутясь, к березкам.
Казалось, что он вот-вот попадет в цель. Но топор описал какую-то немыслимую кривую вокруг горшка и упал, как и в предыдущем броске, в развилку дерева.
Горшок стоял не шелохнувшись.
А Кумоха продолжал улыбаться.
—Ай да молодец, сынок! — раздался вдруг старческий голос.
Кумоха оглянулся. К нему через поляну семенил отец, а за ним шагал длинноногий, как журавль, улыбающийся Нийкой.
— Вот где пропадал охотник! -закричал Матти.—В дороге! Знал, куда нужно съездить, старый лис!
Отец поклонился богатому хозяину, его брату, кузнецу.
— Я все видел, Кумоха,— сказал отец.— Не хотел мешать тебе, стоял вон там, возле елки. Спасибо, сынок, не посрамил нас!
— Плохо же ты глядел, Ийвана! — засмеялся богатый хозяин.— Посмотри еще раз — горшок целехонек!
— А ты прикажи его сюда принести,— сказал Ийвана.— Ведь таких горшков мой Кумоха в день дюжины три бил… Сам лепил, сам и разбивал. Попасть в такой горшок и мальчонка сумеет. А вот так разделать, как он его разделал, не каждому под силу…