Братья Тайпо мрачно смотрели на то, как обнимались друзья, как хлопали они Кумоху по плечам, спине, даже по голове.
— Хорошо, что шапка новая,— говорил Кумоха,— а то бы разбили голову, черти!
Юсси тоже был чему-то рад и прыгал через пни с криком:
— А я его еще раз! А я его еще!
— Это любой лесоруб может сделать! — сказал наконец младший брат Тайпо.— Победа победе рознь. Велика важность— сосну срубить! А вот пень из земли вытащить не всякому под силу…
Про то, как корчуют пни и как дымит трубка без табака
— Скорее моя трубка без табака задымит, чем Сийла даст себя в третий раз победить! — важно заявил богач Тайпо.
— Корчевать можно эти самые пни, от сосен,— предложил старый Ийвана.
Матти, Мокки и Нийкой скромно стояли неподалеку от младшего Тайпо, и он даже чувствовал на себе их взгляды.
— Ну что вам? — спросил он, подойдя.
— Будем еще раз спорить или ты испугался, хозяин? — спросил Матти.
— Я? Испугался? — У Тайпо глаза стали краснеть, как у быка, который вот-вот бросится вперед.— Да я вас, голодранцев, обдеру как липку! При корчевке пней чудес не бывает? Тут ваш Кумоха в лужу сядет! Спорим на все вапгн долги! Если Сийла верх берет, вы мне будете должны вдвое. Если Кумоха — мы в расчете, квиты! Вы мне ничего — и я вам ничего! Ударили?
— Ударим! — как всегда, первым согласился Матти.
— А чего нам бояться?—удивился Нийкой.— Кумоха вытащит этот пень, как зуб из вареной бараньей головы.
Мокки опять намотал бороду на кулак, завздыхал:
— Ох, от добра добра не ищут… Уж сколько выиграли— пора бы остановиться.
— Боишься? — прищурился Тайпо.— Может, вместе со мной будешь — за Сийлу? Давай вдвоем с тобой против них держать, а?
— Нет уж, хозяин, прошу прощения, но я буду по старинке, с друзьями,— сказал Мокки.
— Вам же хуже! — махнул рукой Тайпо и пошел к своим.
— Ну хоть пень-то ты вытащишь? — допрашивал богач мрачного Сийлу.
— Уж сколько позора на себя взяли! — вздохнул подошедший Тайпо-младший.
— Кто ж знал этого Кумоху,— развел руками Сийла.— Я-то его в первый раз вижу. А у тебя он даже работником был.
— Что ж, по-твоему, я каждого нищего знать должен? — рассердился Тайпо-старшнй, обиженно засопев трубкой.— Работник, он и есть работник, его место на сеновале. Дрова приготовь, поле вспаши, сарай построй, урожай убери…
— Э-э, Тайпо, кому говоришь? — громко захохотал Сийла.— Теперь-то я вспомнил про твоего Кумоху! Это ведь он тебя здорово проучил! Хотя ты, конечно, на продаже медведя заработал кое-что.
— Может, ты Кумоху боишься?—спросил Тайпо-младшвй.
— Мне-то чего его бояться? Я — кузнец, он — лесоруб. Мы друг другу не помеха. А вот если б он торговцем стал, то тебе
T9
бы было чего бояться! Как он с овца ми-то вчера тебя провел, купчина?!
— Пойдем! — мрачно проговорил Тайпо-старший.— Смотри, Сийла, не одолеешь Кумоху — пеняй на себя.
Соперники встали у пней.
— Каждый из вас может помогать себе чем хочет — веревками, лопатами, бревнами, топорами,— сказал Тайно* старший.
— Пусть хоть сам бог помогает, только чтоб его рядом с тобой, Кумоха, видно не было! — крикнул Матти.
— Отойдите все дальше, еще дальше! Не помогайте им, пусть каждый сам делает все, что положено при корчевке! — приказал Тайпо-старший.
На лес уже опустились холодные осенние сумерки. Лесорубы запалили маленькие костерки. Среди темных елей и желтых сосен, окружающих полянку, стволы молоденьких березок казались струйками дыма.
Сийла начал орудовать лопатой — подкапывать пень, чтобы обнажить корни и потом подрубить их.
Кумоха, который еще днем попросил рыбаков принести несколько мотков самых крепких веревок, принялся за загадочное дело: начал накидывать петли на вершины ближайших берез.
Заарканив три дерева, Кумоха тоже взялся за лопату.
Сийла закончил окопку пня и схватил топор. Щепки полетели от корней. Рубаха кузнеца дымилась. Пот струился до бороде.
Кумоха еще только окопал свой пень, а Сийла уже под-., рубил по меньшей мере три корня.
Братья Тайпо повеселели. Все больше зрителей толпилось возле Сийды.
Снова начались споры: все ставили за кузнеца, почти никто не рисковал держать за Кумоху.
А Кумоха тем временем повел себя уж совсем странно. Он взял заранее отточенный острый кол и начал им, как щупом, орудовать среди корневища. Там, где кол проходил насквозь, Кумоха тотчас же протягивал веревку. Орудуя колом и веревками, как иглой с нитками, он обвязал-перевязал весь пень так, что тот стал походить на сплошной моток веревок.