Он положил ее в кресло и направился назад в гостинице. Как только он выехал из города, то заметил девушку на обочине дороги, бредущую по снегу в его сторону. Он остановился, и она подбежала к машине и залезла внутрь.
Его сердце екнуло, когда он увидел, что это была Отем.
— Эй, что ты здесь делаешь? — спросил Грейди.
Отем посмотрела не него и покраснела, и он не мог представить более прекрасный образ. Ее щеки уже покраснели от холодного воздуха, и смущение сделало ее еще красивее. Он задался вопросом, отчего она покраснела, но полагал, что девушкам ее возраста не нужно много причин, чтобы быть застенчивым.
— Мне просто нужно было немного свежего воздуха, — сказала она.
— Ты хочешь вернуться в отель?
— Определенно. Я уже надышалась. У меня в настоящее время замерзли ноги.
— Тебе нужны зимние сапоги и новое пальто. Я не знаю, какая зима там, откуда ты родом, но здесь могут наступить такие холода, какие ты, вероятно, можешь наблюдать в любой точке мира.
— Знаю, — сказала Отем. — Я посмотрю, что можно сделать. У меня прямо сейчас совсем мало денег.
— Ты лучше попроси у миссис Хильдегард прибавки, — ответил Грейди, ухмыляясь.
— Не знаю, как она воспримет эту идею.
— О, миссис Хильдегард будет счастлива, — сказал Грейди. — Она, по правде сказать, похожа на человека, которому нравится расставаться с кровно заработанными денежками.
Отем вздохнула.
— Рассказывайте мне об этом.
Грейди посмотрел на нее. Боже, она прекрасна. Отем была словно первоцвет, который высовывает головку из земли в начале весны.
— Каково тебе работать в гостинице?
— Все хорошо.
— Старушка не слишком усложняет тебе жизнь, а?
— У нее имеются моменты, но думаю, что смогу справиться.
— Я рад это слышать. Мне ненавистно думать о том, что тебе приходится бороться.
Отем повернулась к нему, и их взгляды встретились. Грейди смотрел слишком долго и почти загнал машину в кювет.
— Извини, — сказал он, выворачивая машину на дорогу, маневрируя.
Они ехали в молчании несколько минут, и Грейди мог думать только о ее глазах. Он хотел сказать ей, как она прекрасна, но не желал показаться ей навязчивым типом. Если бы она была немного старше, или если бы она выглядела немного более опытной в жизненных реалиях, он бы сказал, что думал о ней, а потом пригласил бы ее выпить, но что-то в ней было такое слишком невинное и чистое для его обычных трюков. Он чувствовал, что в долгу перед ней и Богом, и по отношению к ней требуется большее уважение, чем просто воспользоваться чем-то столь прекрасным.
Кроме того, сейчас он был отцом. Грейди должен служить хорошим примером для всего мира.
В конце концов, Отем стала тем, кто нарушил тишину.
— То, что мне действительно понравилось в отеле — это моя комната, — сказала она.
— Да?
— Она очень уютная, с хорошей кроватью и собственным камином. У меня даже имеется своя собственная ванная комната, и ванна, ожидающая меня каждый вечер, с горячей водой. У меня никогда не было ничего подобного дома.
— Тебе нравится, когда уютно?
— Да.
— А что насчет этого места в горах?
— Я думаю, что это самое прекрасное место, которое я когда-либо видела в своей жизни, — произнесла она. — Не то, чтобы я много, где была.
— Ты не была в Лондоне, Париже, Риме, как я понимаю?
— Пока нет, — сказала Отем, — но буду. Однажды.
— Бьюсь об заклад, ты сделаешь это, — сказал Грейди. — Тебя полюбят в Париже.
— Меня? В самом деле?
— Наверняка. Нет иного места в мире, чем Париж, которому так бы идеально подходила такая красивая девушка, как ты.
Отем снова покраснела, и Грейди почувствовал, как его член запульсировал от желания, когда он взглянул на нее. Он попытался переключиться на что-то другое, менее сексуальное, но не смог, а его член продолжал расти, пока не дошло до полноценной эрекции в джинсах. Ему стало неудобно сидеть в своем кресле.
На заднем сиденье автомобиля Дестини начала ерзать и издала негромкий вопль. Отем протянула руку назад, освободила ее от автокресла и усадила себе на колени. Она что-то проворковала ребенку, и почти мгновенно Дестини снова заснула.
Когда Грейди увидел, как она обращалась с ребенком, его член запульсировал сильнее. Но он держал себя в руках, чтобы не потянуться, схватить Отем, и не впиться в ее губы.
Он никогда не хотел ничего так сильно, как ее в этот момент.
— Знаете, что действительно хорошо в моей комнате? — спросила Отем.
— Что?
— В соседней комнате открывается по-настоящему прекрасный вид.