— Тетя Ширли, в чем дело?
— Как будто ты не знаешь.
— Я не понимаю, — произнесла Отем в отчаянии.
— Деньги. Ты не прислала ни копейки. Ты забыла про нас, не успев покинуть город, как я и ожидала от тебя.
— Я никогда не забывала о вас, — сказала Отем. — Тетя Ширли, ты должна поверить в это.
— Тогда где деньги, которые должна была отправить.
— Они говорили мне, что посылают чек каждую неделю по почте.
— Кто тебе сказал?
— Мои работодатели. Хильдегарды. Разве вы их не получали?
— Мы не получили ни цента после того, как ты покинула нас, — заявила тетя Ширли срывающимся голосом, когда поняла, что Отем понятия не имела, что происходило дальше.
— Они не отправляли мою зарплату?
— Разве они не показывали тебе чеки?
— Нет, они только сказали, что посылали их.
— Они лгали, — выплюнула слова тетя Ширли.
— Как они так могут? Как мама?
— Как ты думаешь? Она не могла позволить себе выполнять предписания врачей. Она наблюдается в бесплатной клинике, но это не сравнить с тем местом, где она была раньше.
— Они выгнали ее?
— Ты знаешь эти госпитали. Как только пропускаешь платеж, с тобой будут разговаривать только в отделе платежей. Она не видела своего врача вообще.
— Где она сейчас?
— В клинике, но они не могут оказать ей помощь, в которой она нуждается, Отем.
— Я не ... я не знаю, что делать, — произнесла Отем.
— Тебе лучше поговорить с твоими работодателями и выяснить, какого черта они задумали, потому что, мне кажется, они тебя грабят.
Отем думала, что собирается развалиться сейчас на части. Она не могла поверить. Все это время единственное, что держало ее, была мысль, что ее работа в «Гнезде Ворона» помогала заботиться о матери.
Теперь все обретало смысл, почему они не хотели, чтобы она ездила в город, и почему они не позволяли ей звонить из отеля, почему они пытались удержать ее, можно сказать, под замком в отеле. Они лгали ей. Они никогда не отправляли чек. У них никогда не было никакого намерения делать это.
— Я собираюсь прямо сейчас встретиться с ними лицом к лицу. Я не уйду, пока они не отправят каждую копейку, которую обещали. Просто подожди.
На другом конце провода возникла пауза. Когда же тетя заговорила, ее голос звучал мягче и отзывчивее.
— Дорогая.
— Да, тетя Ширли.
— Тебе лучше выработать план, чтобы вернуться домой.
— Почему?
— Просто… твоя мать… она не очень хорошо себя чувствует. Вполне возможно, что осталось не так много времени.
— Что ты имеешь в виду?
— Просто запланируй возвращение домой, милая. Тебе следует увидеть твою маму снова.
Отем не нуждалась в изложении очевидных для нее вещей. Ее мать умирала. Ее мать уходит из жизни, и в этом частично была вина Хильдегардов. Они знали, что эти платежи должны быть пойти на ее лечение. Они знали, что поставлено на карту. А теперь, в последние недели жизни ее матери, возможно, были потрачены на то, что та думала, будто ее единственная дочь совсем забыла о ней.
Она окончила разговор и повернулась к официантке. Ее губы и руки дрожали, но она отказывалась плакать, по крайней мере, пока на нее кто-то смотрел.
— Спасибо, — произнесла она срывающимся голосом. — Я у вас в долгу.
Затем она выбежала из закусочной и начала поспешно брести по снегу обратно в сторону отеля. Когда она чуть ли не споткнулась, наполовину перебежав через грязный сугроб, тянувшийся вдоль шоссе, она позволила потечь слезам. Она не могла их удержать.
Так много чувств проходило через нее, что она даже не знала, как их разгадать. Единственным чувством, которое она определила наверняка, была ярость, чистый гнев на мистера и миссис Хильдегард.
К тому времени, как она добралась до отеля, она уже задыхалась. Она без замедления распахнула дверь. Ворвавшись через холл, поднялась вверх по лестнице прямо в частные покои Хильдегардов. Она не стала готовить себя к противостоянию, которое ей придется выдержать. Она не остановилась, чтобы отдышаться, не воспользовалась моментом, чтобы отрепетировать то, что собиралась сказать. Она ворвалась через дверь и обрушила слова на своих работодателей, как будто они были вооружены.
— Вы обманули меня, — закричала она. — Вы никогда не посылали деньги. Вы никогда не отправляли их. Мою маму выгнали из больницы.
Миссис Хильдегард была застигнута врасплох. Она откинулась на спинку сиденья и подняла свои руки вверх, словно защищаясь от слов Отем. Мистер Хильдегард отреагировал быстрее. Он вскочил на ноги и направился к Отем.