— И она уже впрягла тебя в работу?
— У меня ощущение, что мне будет трудновато здесь работать, — сказала девушка.
Грейди улыбнулся.
— Ничего плохого в этом нет.
— О нет, вовсе нет, — сказала девушка. — Я хочу работать. Хочу быть хорошим работником.
— Ну, не позволяй ей разговаривать с тобой таким образом. Не позволяй ей обижать тебя. Ты заслуживаешь лучшего.
Девушка пожала плечами.
— Мне очень нужна эта работа. Моя мать больна. Я взялась за работу, чтобы оплатить ее лечение.
Грейди посмотрел ей в глаза. Он задавался вопросом, что случилось с ее матерью, и был ли кто-нибудь в ее семье, кто мог бы помочь. Но ответа не было.
У двери раздался шум, и появилась миссис Хильдегард.
— Вижу, вы познакомились, — сказала она, и в ее голосе слышалась издевка.
Отем подскочила, словно ее поймали на чем-то незаконном, и Грейди мог сказать, что она боялась миссис Хильдегард. Он не мог винить ее. Это, вероятно, была ее первая работа, и она в первый раз находилась вдали от дома, а миссис Хильдегард была тираном.
— Убирайся отсюда, глупая девчонка, — процедила миссис Хильдегард.
Отем передала ему малышку и чуть ли не выбежала из комнаты.
Взгляд Грейди последовал за ней и задержался на двери, через которую она вышла.
— Вы будете завтракать в своей комнате? — спросила миссис Хильдегард.
— Да, — ответил он.
— Я принесу его в восемь.
— Было бы идеально.
Миссис Хильдегард посмотрела на него, и Грейди понял, что она ждет. Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
— Что-то еще? — спросил он.
Рука миссис Хильдегард снова скользнула к поясу на ее халате, и на этот раз она стала развязывать пояс. Узел развязался и халат распахнулся.
Грейди посмотрел на ее бледную кожу, ее голые груди, пушок внизу.
— Не хочешь взять меня? — спросила миссис Хильдегард.
Член Грейди дернулся. Он шагнул к миссис Хильдегард, и она позволила сползти халату вниз по плечам, обнажая ее грудь, ожидая его прикосновений. Он наклонился к ней, но не дотронулся до нее, а открыл дверь за ее спиной.
— День был долгий, миссис Хильдегард.
Миссис Хильдегард выглядела злой, но не сказала ничего. Она натянула халат на плечи и выбежала из комнаты.
Грейди закрыл дверь позади нее и испустил глубокий вздох.
Во что он вляпался?
Куда он попал?
В замке двери торчал ключ, но он не повернул его, а сел на кровать и оглядел комнату.
Сильно запахло, и он с ужасом понял, что Дестини испачкала памперс. Дестини начала плакать, а Грейди испустил смешок.
— Давай, детка. Я полагаю, подгузник не может находиться на тебе вечность.
Она все еще была в подгузнике, который ей надела медсестра в больнице, и Грейди поморщился при мысли, что он никогда в жизни не менял подгузник. Он даже не имел представления, как его надевать.
Он принес Дестини в ванную, снял грязный подгузник и выбросил в мусорку. Затем крепко перевязал полиэтиленовый мешок для мусора. Потом он держал ее над раковиной, пока мыл ее попку. Он был достаточно осторожен и прежде убедился, что температура воды была правильной. Дестини перестала плакать, пока он насухо вытирал ее бумажным полотенцем.
— Ну, — сказал он, держа ее над раковиной, — это было не так уж трудно, правда?
Дестини смотрела на него, словно сомневаясь, действительно ли у него имеются навыки для того, чтобы быть папой.
— Теперь мы собираемся одеть тебя.
В отсутствие свежих подгузников, Грейди прибег к помощи наволочки с одной из подушек на его кровати, перевязав ребенка, пропустив через пухлые ножки и завязав уголки на талии.
— Придется обойтись так, — сказал он ей.
Он проверил ее ползунки, и, оказалось, что они не испачкались, но он не хотел, чтобы Дестини одевала их, на всякий случай. Он открыл свою сумку и достал пару чистых боксеров. Они свободно легли на памперс Дестини и доходили ей до груди.
Грейди улыбнулся.
— Я не выиграл бы конкурс для родителей, но сегодня они бы похвалили меня.
Дестини не протестовала, и он воспринял это как знак согласия.
— Мы достанем тебе завтра девичью одежку в городе, ладно?
Он уложил ее на кровать, и она заснула, когда он присел рядом.
Он лег на спину, обняв ее, мысленно предупреждая себя, чтобы он не перевернулся случайно ночью. Он посмотрел на потолок, прислушиваясь к звукам маленького дыхания ребенка.
— Все получится, — тихо произнес он больше для себя, чем для ребенка. — С нами все будет в порядке. Все получится.
Пока он засыпал, он представлял себе прекрасное лицо Отем.