Возле путников появились лесные хозяева. Как только леший увидел Константина, заорал громогласным голосом:
— Кто здесь удумал свистом баловаться? Как погляжу, слова ты русские не понимаешь? Я предупреждал, чтобы не приближался к моему лесу?
— Но я же помочь пришел. Огонь ведь по всему лесу…
— Что? Ты пришел тушить пожар, который сам и устроил?
— Я устроил?
— Поджег лес и не хочешь признаваться, отрыжка городская?! — возмущался леший.
В глазах лесовки стояли слезы, она смотрела сквозь мокрую пелену на Константина и трудно было угадать ее чувства. Ей хотелось верить словам своего возлюбленного, но факты лежали у нее в кармане, она достала серебристый предмет и протянула Самойлову.
— О! Моя зажигалка, а я думал, куда она делась, все карманы пере…Стоп! Я потерял зажигалку в лесу и теперь все думают, что это я пожег лес?
Лесовка молчала. Хозяин тоже, но его взгляд был красноречивее любых слов.
— Василиса, иди домой! — наказал леший.
Она не посмела перечить, развернулась, чтобы уйти.
— Постой! — закричал Константин, понимая, что еще одного шанса может не быть.
Он рванул вперед за лесовкой, но наткнулся на невидимый барьер, гулко стукнувшись лбом. Наличие Хозяина вносило солидную ложку дегтя в небольшую бочку меда. Леший поставил невидимую преграду. На голове Самойлова набухала солидная шишка, с досады он чуть снова не чертыхнулся, но во время осекся.
— Я не делал этого! — оправдывался Константин, не зная, как еще спасти положение, вспомнил про кошку. — Ягодка! Ягодка все время была со мной, она подтвердит, что не я это.
— Подтверждаю! — подала голос кошка.
Самойлов заозирался в поисках источника звука, но увидеть черную кошку темноте леса, сидящую к тебе спиной, человеку пока не под силу, зато он заметил, что Василиса остановилась и даже обернулась в их сторону.
— Подумайте сами, зачем мне сюда возвращаться было?
— Да, зачем? — вклинился Хозяин. — Что-то я в толк не возьму.
— К Василисе вернулся, — сразу замялся Константин. — Узнал про пожар, спасти хотел…
Договорить он не успел, потому как Хозяин зашелся таким гоготом, что все вздрогнули, опасаясь за психическое состояние старца.
— Да не тушись ты, скажи как есть, — толкнул локтем Жбанов.
— Как бы это сказать, — начал Константин и подошел к успевшему успокоиться и нахмуриться лешему. — Все случилось внезапно. Я никогда не думал, что в лесу, вдали от цивилизации смогу встретить ту, которая навсегда поселится в моем сердце, займет все мои мысли, — он перевел взгляд на лесовку. — Ты перевернула весь мой мир с ног на голову и эти перемены мне нравятся. Я не вижу жизни без тебя, Василиса. Выходи за меня замуж!?
Этого от Константина не ожидал никто, возможно, и он сам.
— Сколько лет живу — такого и представить не мог, — обломал момент Федор.
— Что? Действительно так много пожил? — ехидно осведомился, невесть откуда взявшийся Иваныч.
Воевода оценивающе окинул богатырскую фигуру Жбанова, в ответ получил такой же взгляд. Они друг другу понравились сразу, не смотря на то, что Федор немного стушевался от своей последней реплики. Как рассказывала Ягодка, возраст у лесных жителей исчислялся тысячелетиями и Жбанов на их фоне слыл недавно родившимся младенцем, который только учился ползать.
Тем временем предложение Константина зависло в воздухе.
— Поздно. Она уже не свободна, в полночь сего дня она переезжает к будущему супругу, — держал ответ Хозяин. — Василиса, марш домой. Тебе еще вещи собирать.
Василиса хотела было подойти к Константину, но потом будто вспомнила о не выключенном утюге и испарилась в темноте леса. Он ждал, что она повернется или хотя бы махнет на прощанье рукой, но она просто растворилась в лесной темноте.
— Уходите и вы подобру, поздорову. Отпускаю на этот раз. В следующий не пощажу, — с этими словами леший исчез, словно и не было его.
— Как же так? Почему она мне ничего не сказала о предстоящей свадьбе?
— Женщины, — философски изрек Федор.
— Нет-нет, тут дело не чисто, — внесла свою лепту кошка, — не собиралась она давеча замуж.
— Так точно, не собиралась, — подал голос воевода, не последовавший за Хозяином.
— А ты кто такой? — бесцеремонно спросил Константин, сейчас он злился на всех и каждого.
— Я лесной служака, Иванычем меня кличут, — добродушно ответил воевода, — набедокурили вы на болоте у Тофа, было такое?
— Было. Только ничего не бедокурили, кикиморы меня заманили, а Василиса спасла.
— За то и поплатилась свободой своей. Идет под венец с жабой пучеглазой, — сплюнул в сердцах Иваныч. — А сама по тебе сохнет.
— Как? Неужто болотник воспользовался оказией? — удивилась Ягодка. — Вот, старый хрыщ!
— Так она не любит что ли этого болотника? — оживился Самойлов.
— Понял, наконец, женишок! — усмехнулась дева-Яга. — Мало того что не любит, ненавидит всей душой, этого ворога. Сам посуди, каково лесной деве, выращенной на природе, среди жизни, переехать на болото — на кладбище с вонючим, жирным старикашкой. А все из-за того, что спасла тебя, дурака, не имела права по законам детей Земли.
— Припоминаю, она что-то рассказывала об одном законе, вроде тот, кто потерпевший может стребовать с виновника все, что угодно.
— Верно, — дружно кивнула нечисть.
— Слушай, Костян, — отозвался Жбанов. — У них свои законы, пусть по ним и живут. А у нас у людей свои понятия. Здесь разговор короткий — дать по кумполу этому хрену болотному и всего делов.
— Дело говоришь, богатырь. Сразу ты мне приметился и не ошибся я в тебе, если б не человеком был, в дружину к себе взял на почетный пост, — искренне произнес воевода. — Да не выгорит затея ваша, армия у болотника знатная, не скажу что сильная. Коварством и нечестными приемами берут, да тварей разводят, что уж мне впору в штаны наложить, а в жизни своей повидал я многое и даже больше. С некоторыми, самыми безобидными, твой друг уже пообщаться успел. Жизнь свою спас, а зазнобу потерял.
Самойлов побелел. Он и представить себе не мог, что может быть страшнее гигантской пиявки или хищных старушенций.
— А у вас современное оружие в почете? — спросил Федор.
— Блаж это все бесполезная, супротив магии не чета, — отмахнулся Иваныч.
— Не скажи, служивый, — не согласился Жбанов. — Лучше ответь, если по армии этой взрывчаткой долбануть, такой чтоб на кусочки порвала. Что станет с чудищами болотными?
— Подохнут, ясно дело.
— Гы-гы! — обрадовался Федор и злорадно потер руки. — Костян, идем войной на болото!
— Где ты взрывчатку возьмешь? — уныло поинтересовался Самойлов, сильно расстроенный ходом дел.
— Да у меня ее…! — сильно выразился Жбанов, хвастаясь количеством взрывчатых веществ. — И даже больше. Все не знал, где использовать хоть парочку, а тут такое дело и всем польза.
— Откуда у тебя гранаты? — опешил Константин.
— От верблюда, — пояснил Федор, радовался при этом как ребенок, к которому вот-вот придет Дед Мороз. — Ух, мы им устроим!
— Раз так, то и я вам кой чем подмогу, — обещал воевода, заинтересованный беседой про самовзрывающиеся снаряды. — Но о том пока не слово. Слишком много ушей у леса. Когда время придет, поймете. Дорогу из леса найдете?
Друзья переглянулись в поисках кошки, разумеется, в темноте не нашли.
— Найдем, — подала голос виновница розысков, решительно запрыгнула к Жбанову на руки и скомандовала: — Тудыть! А нет стой! Иваныч! Хозяин ведь не велел больше в лес его ступать, осерчает, ежели вернемся. Еще набедокурит, старый. Как нам до болота дойти-то?
— Это я возьму на себя, не морочьте себе голову! Бывайте, служба зовет! — попрощался Иваныч и испарился, как мираж в пустыне.