— В смысле? А, тут. А как же я? Ты же…
— Зачем тебе Яга в облике кошки?
— Ну, э, — замешкался Самойлов. — Действительно «зачем»? Но как же уговор? Подожди! Ты что меня бросаешь, кидаешь в самый ответственный момент?
— Помолчи, дай договорить, — остановила Яга Константина, пока он в своих рассуждениях окончательно не ударился в панику. — Договор остается в силе, просто меняются некоторые пункты.
— Какие же? — недоверчиво поинтересовался Самойлов, которому этот разговор не нравился все больше и больше. — Что это за договор, который в любой момент можно изменить? Поэтому ты не стала скреплять его кровью?
— Давай так, я помогаю тебе с Василисой, а ты уговариваешь своего друга оставить меня у себя.
«Чего его уговаривать, он сам только и ждет момента, чтобы спросить об этом», — подумал Константин, пытаясь найти в словах кошки подвох.
— Зачем тебе это? — спросил он вслух.
— Ну, здесь свежего воздуха больше, почитай вокруг природа, а не провонявший выхлопами центр.
— Ты же сама рвалась в центр, к славе?
— Рвалась, да! — растерялась на миг кошка, но мгновенно нашлась. — Можно ведь работать в центре столицы, а жить подальше, в более экологичном месте. Так лучше для здоровья и для цвета кожи, точнее шерсти.
— Это все изменения в договоре? — сощурившись спросил Самойлов.
Утвердительный кивок от кошки.
— Еще предвидятся какие-либо изменения?
Ягодка отрицательно мотнула головой.
— А где гарантии?
— Даю чеснослово!
— Женщинам верить на слово нельзя, — помотал головой Константин. — Кровью будешь отвечать за свои слова.
— Вэк! А это обязательно? — Ягодка попыталась спрыгнуть с плеч Самойлова и улизнуть.
Константин был готов к такому повороту событий и ловко схватил тикающую кошку за шкирку, затем подошел к стеллажу с холодным оружием.
Перед своим носом Яга младшая увидела огромный нож, размером с хорошую саблю, и стала активно вырываться и визжать:
— Помогите! Убивают!
— Без этого я не соглашусь на новые условия.
— Ладно, ладно! — сдалась Яга младшая и обмякла, как плюшевая игрушка. — Только я сама, убери ножик, а то ненароком поранишься, а виновата я буду.
Кошка вздохнула, зажмурилась и полоснула по лапе когтем. Кровь почти не выступила, царапина оказалась поверхностной, но даже этой милипусичной красной точечки Самойлову хватило, чтобы принять свежие условия договора.
Пока Константин с Ягой дуэтом рассматривали стеллаж с винтовками и шушукались, вернулся Жбанов. Он переоделся в военный камуфляж, надел высокие армейские сапоги и кепку и принялся выбирать оружие, не обращая внимания на стоящих спиной заговорщиков.
Первым делом ему на глаза попался гранатомет, так хотелось шмальнуть из него хоть разок. Но тяжелый, зараза. Придется оставить. Федор отметил в уме галочку, чтобы все-таки найти время и выбраться с ним в какое-нибудь дикое место. А вот подствольник к автомату очень нужная вещь.
Внизу лежали взрывчатки. Взял восемь лимонок, половину из них закрепил в специальных кармашках на поясе, остальные аккуратно сложил в рюкзак кольцами вниз. На этом хотел остановиться, но взгляд скользнул по противопехотным гранатам, не удержался и взял четыре в заплечный мешок, не смотря на то, что они тяжелые. Вес — маленький недостаток, зато осколки от оборонки разлетаются метров на двести. С ними чувствуешь себя безумно опасным.
Подумал и взял пару метательных ножей, спрятав их в обуви.
Самое почетное место на плече занял автомат. Федор передернул затвор, проверяя, как работает оружие, безупречно.
На шум повернулись Константин с Ягодкой и обомлели.
— О! АХ! ВАУ!
Жбанов продефилировал через всю комнату, ловя восторженные взгляды от его наряда, словно манекенщица на подиуме.
— Вылитый Рэмбо… Как есть богатырь! — хором выпалили Ягодка и Самойлов, восхищаясь оснащением Федора.
— Теперь за тебя возьмемся, — обратился он к другу и оглядел его с головы до ног, словно впервые видел. — Пошли, подберем тебе чего-нибудь. Ягодка, готовься оценивать.
— Всегда готова! — выпалила кошка и приложила лапу ко лбу. — Только хороших оценок в этот раз не ждите. Этого малохольного никакая армия солдатом не сделает.
С Константином действительно оказалось сложнее. Он не только не знал названий большинства оружия, но и не имел понятия ими пользоваться. Однако Федор всем на зло расстарался, очень уж хотелось Ягодку удивить. Памятуя о том, что друг абсолютно не способен к рукопашному бою, он нашпиговал Костика с таким усердием, что тот боялся пошевелиться, дабы не взорваться. Страх придавал его лицу особую для его образа пикантность. Его неподвижность была неестественна и угрожающая, словно произнеси рядом с ним слово «саботаж!» и он с нездоровым рвением начнет палить и взрывать все вокруг без разбору.