− В каких прошлых жизнях? − Удивленно спросила мать.
− Ну как же? Каждая настоящая ведьма имеет множество жизней. Если считать, сколько я прожила, с тех пор, как помню себя, тысяч пятнадцать лет набежит.
− Тьфу ты! Да ты голову мне дуришь! − Вдруг воскликнула женщина, подымаясь. − Училась последний раз где?
− На фабрике училась.
− Понятно. Ладно, когда свадьбу играть будете?
− Да какую свадьбу, ты в своем уме?! − Воскликнул отец.
− Прекрати, сейчас же! Ты еще прикажи, костер готовить! − она обернулась к Лэй. − Ну так когда?
− Не знаю. По мне, так хоть завтра. − Лэй, взглянула на Мартина. − Что скажешь?
− Я тоже не вижу причин, что бы откладывать.
− Ну, значит, решим так. Через две недели. А за это время мы все подготовим, пригласим гостей, найдем для вас дом новый и... Понимаешь меня? − Спросила мать, взглянув на Лэй.
− Понимаю, чего не понять то?
− Вот и отлично.
Дела закрутились и завертелись, словно и не было вокруг войны. Собственно, здесь, на базе о ней почти и не вспоминали. Лэй с удивлением узнала, что именно мать Мартина была тем золотым звеном в семье, на котором все держалось. Ее и ценили за ум и работу, что она вела. Удивительно было само сочетание, женщина-конструктор космической техники. Именно она заставила командование найти и доставить Мартина к ней, выделить на это средства, заявив, что не сможет нормально работать, зная, что ее сын где-то там, на фронте, да еще и в чужой армии.
Мартин рассказал о том, как был в армии, как Лэй учила его борьбе, как проходили первые сражения. Мать слушала эти слова не перебивая. Она лишь нервничала из-за того, что оружие ее страны было направлено против ее сына.
− Так ты, значит, танки из ружья подбивала? − Удивленно спросила женщина.
− Да, а что? − Лэй сама удивилась подобному вопросу.
− Да так, интересно, что это за место, в которое ты стреляла?
− Да никакого места, просто то были ведьминские штучки.
− Не смеши меня, Лэй! На технику они не действуют.
− Да? А я и не знала. − Лэй захлопала глазами. − Ну и дела. Я, конечно, могла бы показать, как я стреляла, но вам же не захочется свои танки гробить?
− Ну почему же? Ради эксперимента можно и угробить. − Усмехнулась мать. − Ладно. Сыграем свадьбу, а там и посмотрим...
Лэй решила все по своему. Она объявила, что на свадьбе не будет никаких представлений от нее, что она и говорить не будет о ведьмах и стребовала с матери Мартина, что бы и та молчала. Женщина согласилась, но очень с неохотой. Ее все больше интересовали "ведьминские штучки" Лэй, и она была готова пожертвовать почти всем ради того что бы их поизучать. Даже просто, что бы увидеть. А отец смирился с тем, что происходило. Он слушал свою жену, а та и не желала думать о том, что невеста ее сына чья-то шпионка.
− Ну, скажи, Лэй, чем его убедить, а? − Спросила мать в какой-то раз после разговора с мужем.
− А чего убеждать то? Ну, не понимает человек, и все. Не научили его в детстве отличать добро от зла...
Женщина была искренне удивлена подобным ответом.
− Это как же? − Спросила она.
− Да так. Все это разделение, вся война есть не что иное, как большая глупость и зло. В действительности нет "наших" и не "наших". Все люди принадлежат одному племени, и все драки между людьми только от идиотизма тех, кто эти драки начал.
− Так значит, мы идиоты, Лэй да? В том что ведем войну?!
− А разве нет? Вот не вели бы никаких войн, сидели бы тихо и мирно, как раньше, до этой кровавой резни. И все было отлично, никто не бедствовал.
− Бедствовал! И очень многие!
− Да-да. А сейчас все круто и здорово, бедствующих во много раз поубавилось из-за того что их поубивали! − Воскликнула Лэй.
Разговор стих. Женщина все еще думала о чем-то.
− Зачем же ты на фронт пошла тогда?
− Не за чем, а за кем. − Ответила Лэй. − Я как узнала, что он на фронт уезжает, так и не смогла ничего сделать. Подала заявление на увольнение с завода и ушла в его часть. И, слава богу, командир оказался настоящим человеком, он все понял, и принял меня.
− Значит, ты ничего не станешь делать, что бы помочь нам? − Спросила женщина.
− Что именно? Добыть секретную информацию от врага, что ли? Или, может, сразу забить все армии противника?
− От тебя никто не требует идти воевать. Речь о работе над техникой.
− Техникой для убийства людей, не так ли?
Женщина не ответила и просто ушла.
Через несколько минут она уже говорила с сыном обо всем, и об этом разговоре с Лэй. Признание Мартина, что он знает об этом, знает, что считает Лэй о войне, шокировало мать. Но и сам Мартин уже не думал, что воевать следует на чьей-то стороне. Он принял идею Лэй, и считал, что ее ничем нельзя перебить. Воевать можно только защищая себя, но не более. А завоевательные войны вовсе есть не что иное, как преступление перед людьми.