- Обратно-то конечно, не штука, - задумчиво ответил Ригг, - да только вы же видели, что выходит. Может... может поднырнуть? Вы уж здесь обождите, а я попробую...
- А я?! - капризно дернулся Кан-Тун.
- Да только ж погляжу, - ответил тот.
Ригг сделал несколько глубоких вдохов, и нырнул. В прозрачной воде Кан-Тун видел, как тот донырнул чуть не до самого дна и поплыл вперед. К противоположному берегу. Но, не отплыв и на пять шагов, начал забирать в сторону. Сделав полный круг, вынырнул прямо перед принцем.
- Это как же? - шумно отфыркиваясь, спросил он.
- Ты кругом проплыл, - ответил принц укоризненно, - давай-ка еще раз. И плыви прямо!
- Да нет, - качнул головой охотник, - плыл-то я прямо. Это же наваждение какое-то!
Силы убывали. Не было волн, ветра, течения, но вода казалась все холодней и оба, держась за выскальзывающий мешок, чувствовали, что слабеют.
- Впору глазам не верить! - в сердцах произнес Ригг.
- И не верь! - стуча зубами, посоветовал принц, губы его посинели.
- Легко сказать! Только как же... - задумался Ригг, хотя думать было нелегко, вода тянула на дно, стискивала грудь холодом, - может и правда... надо бы только солнце не упустить...
Он отпустил мешок и отплыл чуть в сторону. Закрыв глаза, судорожно шевелил в воде руками.
- Кожей бы солнце почуять, - бормотал он, - и не упустить.
С великим трудом, превозмогая себя, забыл о холоде воды, сводящей ноги, и почувствовал, как лучи солнца ласкают теплом правую часть его лица.
- Держитесь, принц, за мной, - сказал он принцу, и поплыл вперед, к блистающему в пяти сотнях шагов впереди берегу, стараясь не окунать голову в воду.
Просвечивающее сквозь веки солнце прыгнуло вдруг на другую сторону, но согретая кожа лица все еще чувствовала его справа. И не веря своим глазам, Ригг плыл вперед.
- Получается! - донесся до его слуха радостный вопль принца, вперед же, ну! Хвала вам, боги!
Ригг открыл глаза лишь в нескольких шагах от берега. Выбрался из воды, помог принцу и с наслаждением растянулся на теплом камне Лестницы.
- Ты что, - удивленно спросил принц, уже одетый, видя, что Ригг подошел к воде, - уже обратно?
- Дак надо же, - пожал тот плечами, - поспешать бы надобно, а то разотдыхаемся. У меня же мама там.
- А ты не думал, - начал принц, но смутился, - чтобы... чтобы нам одним уйти?
- Остальных бросить? - переспросил Ригг, - как же можно? Да и не пройдем, одни-то, мыслю.
С тем прыгнул в воду.
Принц видел, как тот благополучно добрался до другого берега. Как размахивал руками, объясняя Лансу, как плыть. Но когда Ланс с Итерниром добрались до этого берега, и Ланс вытянул свое подтянутое обнаженное тело на камень, у принца захватило дух. Все тело Ланса было покрыто шрамами. Вот настоящий мужчина, подумалось Кан-Туну, у которого был всего один шрам и тот от падения с лошади в глубоком детстве, вот истинный герой.
Ланс, перехватив восхищенный взгляд, недовольно буркнул:
- Каждый шрам - пропущенный удар, - развернулся и вновь нырнул.
Сказал он это очень веско. И поневоле задумавшись, принц почувствовал себя неловко.
- Шрамы красят того, кто их оставляет, - наставительно сказал Итернир.
Потом задумался, глядя на принца, и проговорил, плохо сдерживаясь:
- Героем стать хочешь? - спросил Итернир, садясь перед ним на пятки, - великим государем и полководцем? Шрамам завидуешь?
Принц, не понимая, взглянул на него.
- Мечтаешь, - укоризненно покачал головой Итернир и продолжил, ожесточаясь, - а что война приносит, ты так и не понял? Тебе мало Дня Мертвых, когда погибшие соратники рядом с собой? Ты видел поле боя, покрытое трупами. Ты думаешь, это подвиг?
Принц понимал все меньше.
- Но ты не видел разграбленных и сожженных городов. Не видел женщин, с распоротыми животами среди пожарища. Не видел разорванных пополам детей!
В глазах Итернира принц увидел дикие орды солдат, жгущих и грабящих поверженный город, услышал плач детей и вопли женщин.
- Но слабый не достоин жить! - воскликнул он.
- Так поется в песнях? - зло спросил Итернир, - да! Я сам пел эти песни. А такие, как ты, их слушали. И мечтали вести войска и покорять народы! И погибали люди! Не воины, а пахари и пастухи! Грязь и смрад, вот что такое война!
Выкрикнув, Итернир прикрыл лицо руками.
Пригладил волосы.
Медленно опустил ладони.
- Откуда ты родом? - тихо спросил принц. Почему-то не хотелось сейчас спорить и доказывать свои высокородные права.
- Из Пирении, - ответил Итернир, отворачиваясь.
- Прости, - тихо произнес ошеломленный Кан-Тун, неожиданно для самого себя.
- Что?
- Прости, - повторил принц.
- Что? - посмотрел на него Итернир.
- Прости, - еще раз сказал Кан-Тун.
- Ты извиняешься? - удивился Итернир, - извиняешься за своего отца и других правителей? Ты Кан-Тун, принц крови, шестой принц четвертого колена просишь прощения?
- Да, - ответил принц, опуская голову, потом встал и, глядя сверху вниз, произнес, - и еще я обещаю, что, если стану я государем, я не буду воевать, чтобы подчинить кого-либо! - перед глазами мелькнул трактирщик Шетен, крестьянин Неуем, воевода Грол, и третий принц Рен-Тун. Брат, - и еще я говорю, что никогда не предам свой народ. Правитель нужен, чтобы мог жить народ. Я обещаю...
Итернир встал и, пристально глядя в его глаза, взял его за плечи.
- Остановись, - твердо сказал он, глядя старыми глазами, - ты уже пообещал очень много. Ты сильно вырос здесь, мальчик. Лестница делает из тебя мужчину. Если ты сделаешь то, что обещал, ты будешь самым лучшим государем. Прости и ты меня за мои резкие слова.
- И ты меня прости, - в порыве поддержал его принц, - я хотел оставить вас здесь и уйти дальше. Но понял, что не могу.
- А может быть, уже за этими ступенями - боги? - указал Итернир вверх, очень серьезно глядя на принца.
- Это было бы нечестно. Вы привели меня сюда, и я не могу идти один.
- Странно, - пробормотал потрясенный Итернир, улыбаясь своим мыслям, - принц заговорил о справедливости. О справедливости для простолюдинов. Раньше ты бы сказал, что это не благородно. Что же ты делаешь с нами, Лестница?! Хотя знаешь, все что мы прошли как-то настроено на то, чтобы мы шли вместе. Вспомни, мост нам никак не построить в одиночку.
- Да и великанов, тех, что в самом начале, - продолжил принц, никто из нас один бы не победил.
- У тебя открываются глаза, - усмехнулся Итернир, впервые улыбаясь ему добродушно.
25
Они хорошенько отдохнули, поели. Ригг вновь обработал своими снадобьями рану Итернира, постоянно жалуясь, что нельзя развести костер. Когда солнце уже клонилось к закату, они зашагали по белым ступеням. Хотя усталость и не советовала им этого делать.
Казалось, что конец пути уже близок. Что они прошли достаточно испытаний. Ощущение конца пути пьянило и гнало наверх.
Солнце давно покинуло небо, окутывая мир покрывалом тьмы, а они все шли и шли, отрешенно переставляя ноги. Теперь ступени не становились уже и круче. Но поднялся невыносимый ветер. Он был холоден, словно дыхание смерти. Проникал под летнюю одежду, рвал с плеч плащи.
В конце концов, Крын опустился на ступени и, тяжело дыша парующей грудью, отказался идти дальше. На попытки уговоров мотал головой и отбрыкивался. Он горько ревел и жаловался на свою судьбу. Но именно принцу удалось его поднять. Именно он заставил продолжить путь. Дойти до конца. Так было надо.
Они поднимались все выше и выше. Ветер хлестал по щекам, а на ступенях заблестела ледяная корка. Приходилось ступать осторожнее, выверять каждый шаг. Но корка льда на белых ступенях становилась все толще, и то и дело кто-нибудь оступался. Спасало только то, что все обвязались веревкой с самого начала подъема и, если кто-нибудь оступался, привычно и слаженно напрягались. И шли вверх.
Корка льда все нарастала, и, наконец, ступени лестницы заплыли, сливаясь в бесформенную ледяную глыбу. Внизу под лестницей, от этого монолита росли огромные сосульки.