Наконец он не выдерживает, и на этот раз человек в белом его не останавливает:
– Во время обучения с ней были проблемы?
Сизиф улыбается своим воспоминаниям:
– А сами-то как думаете?
Никогда раньше он не позволял себе таких вольностей с начальством.
То ли цифра «100 %» на циферблате часов, то ли что-то еще, трудно уловимое, заставляет его отвечать подобным образом.
Начальник в черном пытается прожечь Сизифа взглядом.
Без особого успеха.
Впрочем, Сизиф здесь не для того, чтобы мериться силами. В эти игры он уже наигрался с лихвой.
И он отвечает, продолжая улыбаться:
– Она всегда была слишком любопытна.
За три месяца и 11 дней до конца
На улице было людно. Моросил мелкий дождь. Человек в смешном фартуке продавал горячие пончики с прилавка у входа в забегаловку.
Должно было быть тесно. Должно было быть холодно от летящих в лицо капель дождя и резких порывов ветра. Дразнящий, сладкий запах выпечки должен был выворачивать наизнанку пустой, изголодавшийся желудок.
Но ничего такого Лиза не чувствовала.
Только видела и слышала.
Это все, что было ей доступно.
Один вопрос мучил Лизу, пока они шли сквозь толпу:
Что же тогда реально? А что иллюзия? Или, может, существует реальность, которая реальна для одних, но нереальна для других? Реальность, реальная наполовину?
Голова буквально лопалась от непонимания. И Лиза все больше злилась. Она хотела бы сожрать все эти пончики разом и намочить волосы под дождем. Вот чего она действительно бы хотела.
– Ну же, папаша, скажи хоть что-нибудь! Что-то же мне должно понравиться в нашей работенке?
– Еще раз назовешь меня папашей, и в твоей новой работе тебе не понравится ничего.
Лиза скорчила рожу за его спиной.
Мимо шли люди. Совсем близко. Но никто их не замечал.
Кто-то задел Лизу плечом. Она инстинктивно приготовилась к удару и боли, заранее сжалась и разозлилась, на языке уже вертелись соответствующие слова.
Но плечо прошло насквозь.
В отличие от того раза, когда Лиза пролетела сквозь Сизифа, сейчас она совсем ничего не почувствовала. Человек же поморщился и потер висок, списав свои странные ощущения на спазм сосуда в головном мозге.
Лиза вдруг вспомнила, сколько раз сама чувствовала что-то странное: то холодок пройдется по затылку, то во сне будто бы кто-то толкнет в бок, то неожиданно зазвенит в ухе или заболит где-то… Неужели это были…?
Иногда лучше знать меньше. А этот говнюк, что идет впереди с таким довольным видом, обещал ей еще какие-то новые знания.
Ну уж нет! Пусть засунет свои знания в…
– Они нас не видят, да? – спросила Лиза, вглядываясь в лица прохожих.
Раньше смотреть людям в глаза ей было трудно. Сейчас же это давалось легко. Интересное ощущение.
– Обычно нет, – ответил Сизиф.
– И не слышат? – не унималась Лиза.
– Нас слышит тот, на кого мы воздействуем.
– Значит, если мы захотим, любой из них может нас услышать?
Ответить Сизиф не успел. Мимо прошел неопрятный парень в дутой яркой куртке. Жирными пальцами он пихал в рот чипсы. Поравнявшись с Лизой, парень сплюнул прямо ей под ноги. Лиза ненавидела, когда так делали. Это напоминало ей отчима и вечно вонявшую кровью и дерьмом живодерню.
– Да что б ты подавился, свинья, – бросила ему Лиза, торжествуя от своей безнаказанности.
Неожиданно парень закашлялся. Кусок пережаренной картошки встал у него поперек горла. Глаза заслезились. Он выронил пакетик с чипсами и в панике стал судорожно бить себя по спине.
– Я бы так не делал, – не оборачиваясь сказал Сизиф.
Лиза замедлила шаг и ошарашенно смотрела на парня. Тот откашлялся и, наконец, глубоко вдохнул. Красные газа заморгали и с жалостью посмотрели на рассыпавшиеся по тротуару остатки чипсов. Проходивший мимо мужчина наступил на них и унес часть на подошве ботинка.
– Это что… я? – улыбнувшись во весь рот, спросила Лиза. – То есть я могу… ого… тогда я знаю, кого навещу сегодня первым делом.
Лиза сощурилась и хищно потерла руки.
– Гребаный Штырь. Сегодняшний «приход» он точно не забудет.
– И этого я бы не советовал, – усмехнулся Сизиф.
– Знаешь что, хреновый ты советчик.
Мимо прошла женщина со стаканчиком кофе в руках. Она выбросила крышечку, и ароматный пар поднимался в воздух. Сизиф на мгновение закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Бледное облачко рассеялось – Сизиф открыл глаза и грустно улыбнулся.
Он ничего не почувствовал. Но на мгновение ему показалось, что он вспомнил, как пахнет настоящий кофе. Свежемолотый, из хорошо прожаренных зерен, приготовленный на огне. Только это воспоминание он и хотел бы удержать в сознании, но оно улетучивалось так же, как облачко пара. Зато другие – нежеланные – держались крепко, как вбитые по самую шляпку гвозди.