- Аидом? – Джон немного подался вперед, словно поддаваясь маневру Мориарти. – Ты себе льстишь. А не едят, видимо, потому, что знают кто ты и у них срабатывает инстинкт самосохранения… И разве я твой гость? – он чуть прищурился.
Стоило самому не сказать, так подумалось, что это и правда похоже на приглашение в гости. Только Мориарти человек специфический, вот и приглашение у него… своеобразное.
- Ты считаешь, что я мало похож на греческого бога смерти? Ты так сведущ в мифологии? – Джим вздернул одну бровь.
Когда Джон наклонился, его глаза оказались так близко, что Джеймс мог увидеть более темные пятнышки на светлой радужке.
- Боги бессмертны, чего нельзя сказать о тебе, – спокойно произнес Джон. – Итак, откроешь мне тайну, зачем я здесь, раз заложник уже на свободе? – он чуть прищурился, глядя в глаза Мориарти.
Ему подумалось, что теперь у них с Мориарти своя игра, и в итоге даже у Шерлока, гения, такого же, как Джим, нет в телефоне номера короля преступного мира. Джон невольно усмехнулся.
- Если бы я боялся смерти, то не пришел бы сюда, – ухмыльнулся Джеймс. – Я сам смерть. Для некоторых особенно, – он откинулся на спинку кресла, не прерывая зрительного контакта с Джоном, достал из кармана пиджака сигареты. – Не возражаешь? – он усмехнулся и вытащил одну, – итак, зачем ты здесь, Джон… Я подумывал о том, чтобы через тебя достать Холмса. Знаешь, ты самый близко подобравшийся к нему человек. Было бы забавно, если удар в сердце он получит от тебя, – он секунду понаблюдал за сменой эмоций на лице доктора, и продолжил, – но потом я понял, это дело только между мной, и Шерлоком. – Сигарета тлела в его пальцах, пепел падал на ковер, но Джеймс не обращай на это внимание. – Ты мог наплевать на жизнь ребенка, ты не знаешь ни ее саму, ни ее родителей, или уйти сразу же, как увидел, что ее отпустили, но ты здесь. Считай, сейчас я хочу, чтобы ты признал, тебе это интересно. Наша игра… то, что… – он усмехнулся, – происходит между нами.
«Каков засранец…», – пронеслось в голове Джона, он действительно настолько уверен в себе? Это неожиданно сильно злило, хотелось стереть эту самоуверенность с лица Мориарти и неважно каким образом, и чего это будет стоить.
- Если ты думаешь, что я встану на твою сторону, то можешь забыть об этом. Он мой друг, а я не причиняю вред друзьям. – Джон говорил сердито и жестко.
Значит, случайная догадка оказалась правдой, их игра – это и правда не та, к которой привык Мориарти, но она ему нравится. Джон покачал головой.
- Я не смог бы пройти мимо этого ребенка, все эти ее проблемы из-за меня, а не просто потому, что тебе так захотелось. Причастность наделяет ответственностью хотя не думаю, что ты можешь это понять. – Джон чуть прищурился, игра, стало быть, игра. – Но ты прав, твои действия не дают мне скучать, хотя я не скажу, что они мне нравятся, – он смотрел на Мориарти с холодной решимостью, уже зная, как поступит. – А тебе в любом случае не стоит бросаться такими словами, о смерти. Она редко бывает приятной, можешь мне поверить, я видел столько ее обличий, что тебе и не снилось. А убить тебя можно, как и любого человека.
Стараясь не отрывать взгляда от глаз Мориарти, Джон поднялся с кресла, стараясь двигаться медленно, даже как-то лениво.
Наблюдая за движениями Джона, Джим вспомнил о тиграх. Не в зоопарке, совсем нет, он видел их однажды в естественных условиях. Ездил специально, когда потребность в острых ощущениях перестали удовлетворять даже наркотики. Джон был похож на этих смертоносных кошек, то же обманчивое спокойствие, та же показная ленца в движениях и опасный, твердый взгляд.
Джеймс никогда не боялся смерти. Скорее он сам искал ее. Потому что только близость к ней, могла бы заставить его почувствовать себя достаточно живым. Он искал этого в Шерлоке. Но тот его разочаровал – самодовольный, самовлюбленный всезнайка, он не знал о смерти ничего. Но Джон… Джон видел ее.
- Интересно, Джеймс, – даже его голос сейчас завораживал, – что будет, если смерть окажется ближе к тебе, чем ты думаешь.
Джон следил за Мориарти, стараясь не пропустить ни одно изменение в его взгляде или движениях, но тот сидел спокойно, не двигаясь, с выражением вежливого интереса на лице. Подойдя к креслу преступного гения Джон, наклонившись, резко схватил его за горло, не сильно сжимая пальцы.
Глаза Джеймса широко распахнулись, во взгляде Мориарти мелькнуло восхищение.
В голове Джона не было беспокойства из-за того, что его за такое и убить могут, вопрос в том как долго это продлится.
- Прекрасный ход, – прошептал Мориарти, быстро облизал губы кончиком языка, – в этой комнате стоят камеры, охрана получила приказ не вмешиваться, но если они заметят что-то угрожающее моей жизни, они ослушаются приказа.
Его пальцы легли на запястье Джона, не пытаясь убрать или вырваться, скорее уж прикосновение было… интимным. А потом он, потянулся и положив вторую ладонь на затылок Джона, поцеловал его.
Мысли метеорами неслись в голове Джона, но от действия Мориарти, их как ветром сдуло, и воцарилась немая пустота. Нет, он ожидал чего угодно, особенно вмешательства охраны, но никак не этого. Пальцы на горле преступного гения импульсивно сильнее сжались, а первым порывом Джона было отшатнуться. Он никогда не пойдет на что-то такое, он же не гей, и, черт возьми! И даже если хотел попробовать что-то новое, Мориарти уж точно не тот человек, которому можно было довериться в подобном вопросе, хотя… Как далеко может зайти этот псих сам? Ведь, скорее всего, он хотел застать его врасплох, сбить с мыслей и решимости, в конце концов, полюбоваться его ошалелым видом и возмущением. А если все пойдет совсем не так, что тогда сделает Мориарти?
Джон почти с яростью ответил на поцелуй кусая губы Джеймса, но раньше, чем ощущения могли бы взять над ним вверх и вскружить голову, он запустил пальцы в темные волосы криминального гения и с силой дернул его голову назад, вынуждая отстраниться. Джон смотрел в глаза Джеймса, ловя любое изменение в их выражении, подсказку к тому что тот думает и собирается делать.
- Не слишком ли много глаз для такого признания? – голос почему-то прозвучал хрипло, но Джон на это только досадливо поморщился.
Похоже, что он все-таки увлекся чуть сильнее, чем намеревался. Хорошо, пусть это будет игра, но Джон обязательно перепишет ее правила. В этом он был уверен.
Если Джеймс заключал пари на действия доктора, то, скорее всего, он бы поставил на то, что тот с отвращением отшатнется. 70 на 30. Остальные 30 были на то, что Ватсон свернет ему шею. Так что когда Джон ответил на поцелуй, еще и перехватывая инициативу, Джеймс был… удивлен. Он не хотел признаваться себе, что ошибся. Джон мог говорить все что угодно, иметь хоть по 10 девушек в день, но в этом поцелуе была страсть.
Возможно, это позволило настоящим эмоциям отразиться в его глазах – удивление и… голод. Тот, которому Джеймс не мог найти успокоения, затыкая его пасть всем, что стояло за чертой «правильных», с точки зрения обывателей, действий.
Всего секунда и маска вновь вернулся на его лицо. Он усмехнулся, убрал руку Джона, когда пальцы на его горле ослабили хватку, оставляя на коже красные полосы.
- Не любишь, когда кто-то смотрит Джон? – произнес он хрипло, выброс адреналина в кровь и давление на связки сказались на голосе. – Камера в углу, – он кивнул наверх, показывая на черный глазок, – рискнешь разбить?
- А ты предпочитаешь, чтобы за тобой наблюдали? – ухмыльнулся Джон, все еще находясь во власти эмоций и азарта.
Он не собирался так просто сдавать свои позиции, а вернувшаяся на лицо Мориарти привычная уже усмешка, только подливала масла в огонь.
Хоть Джеймс и убрал его руку от горла, пальцы Джона все еще сжимали его волосы удерживая. Облизнув губы, он с какой-то яростью и вызовом смотрел в глаза Мориарти. На самом деле он все еще не верил, что сделал что-то подобное, но… он не мог стереть из памяти мелькнувшее в глазах Мориарти удивление, это дорого стоило, хотя куда сложнее было забыть плескавшийся в них голод. В тот момент он напомнил ему хищника наконец поймавшего добычу, за секунду прежде, чем зверь вгрызется в поверженное тело. Джону не хотелось думать, что он и есть его добыча.