Джеймс поцеловал его, продолжая медленно ласкать рукой по всей длине, большим пальцем проводя по головке размазывая каплю выступившей смазки. Джим подумал, что Ватсон будет стонать еще громче, если он продолжит выполнять задуманное. Джон и хотел бы, но не мог сдержать ни один стон, ласки Мориарти обжигали и лишали воли, поцелуй заставлял забыть о дыхании. Джим на секунду отстранился, давая ему открыть глаза, и усмехнувшись подтолкнул назад, позволяя упереться бедрами в стол. Теперь Джону можно будет не волноваться за то, что ноги его могут не удержать. С губ Джона невольно сорвался возмущенный стон, стоило Мориарти отстраниться. Он не мог прикоснуться к Джиму, и от этого ему только сильнее хотелось это сделать. Так близко, и так недостижимо, это просто сводило с ума. Он обязательно возмутился бы, но сосредоточиться было почти невозможно, он даже только каким-то краем сознания воспринял, что ему дали опору. Джон терялся в догадках и надежде на то, что задумал преступный гений.
Джим дал себе еще пару секунд, чтобы полюбоваться на Ватсона, прежде чем опуститься на пол. Теперь возбужденный член был перед его лицом, Джеймс бросил взгляд наверх и слегка подул на обнаженную головку, прошелся затем языком по всему стволу, и наконец, обхватив губами, стал неторопливо ласкать, помогая себе руками.
Мориарти осуществил самое смелое его желание. Как тут можно сдержать хоть один стон, как удержать разум тонущий в удовольствии и возбуждении? Джон, опустив голову, смотрел на Джеймса у его ног затуманенным взглядом и не мог поверить, что это происходит на самом деле. Только одно это распаляло еще больше. Стоило большого труда, чтобы не толкнуться в рот Джима. Черт, да ни одна женщина не была способна дать ему такое удовольствие. Это просто не сравнимо. То, что делал Мориарти, прикосновение его языка, ощущения того как его губы скользят по возбужденному члену.
- Боже… Джим… – простонал он, опираясь о стол, чувствуя, что ему становится сложно самостоятельно устоять на ногах. Сейчас ему, как никогда хотелось вырвать руки из плена, зарыться пальцами в темные волосы, перебирая пряди, удерживая и плевать, что за это обещали убить. Но, похоже, что какая-то часть инстинкта самосохранения еще давала о себе знать, Джон не стал этого делать.
Джеймс поднял глаза наверх, встретив его не сфокусированный взгляд. Стоны, и то как Джон старался сдержать движение бедер, все это было таким прельстительным. Мориарти знал, что они сейчас представляют собой одну из самых пошлых и откровенных картин, которые может породить человеческий мозг. Он продолжал свои ласки, в какой-то момент полностью сосредоточившись на изучении – какой именно ритм вызовет наиболее яркую реакцию, какие прикосновения языка или губ смогут заставить Джона застонать еще откровеннее.
Возможно, ему бы хотелось почувствовать на своем затылке сильную руку, которая не давая отстраниться, прижала к паху, заставляя принять возбужденный орган, но, возможно, на это еще будет время… в другой раз. А пока он ухватился за бедра Джона, оставляя синяки, и подводил его к оргазму.
Если уж открывать в себе, что ты гей, то черт, как так получилось, что его первым мужчиной оказался именно Мориарти? Все это никак не укладывалось в замутненном страстью разуме Джона. Он не воспринимал ничего вокруг, весь его мир сузился до него и Джима, до удовольствия от которого можно потерять разум, до собственного желания. И как не хотелось, чтобы эти невероятные ощущения никуда не исчезали, но он не мог продержаться долго. Похоже, что у него есть все шансы охрипнуть сегодня. Сколько бы Джон не пытался, он даже не осознавал, что стонет в голос; ласки Мориарти не оставляли ни единого шанса молчанию. Казалось, что Джим каким-то образом знал, как сделать так, чтобы ощущения были особенно острыми, такими невероятными. В таком удовольствии можно утонуть и раствориться. И все равно он не был готов к тому, с какой силой его накрыло оргазмом. Горло перехватило так, что пришлось заново вспоминать как дышать.
- Джим… – обессиленно выдохнул Джон, облизнув пересохшие губы. – Боже… Джим…
Он никогда бы не смог себе представить, что кончит с именем Джима на губах. Немыслимо, но сейчас он мог думать только о том, чтобы принадлежать Мориарти. Даже, несмотря на то что он опирался о стол, устоять на ногах было той еще проблемой.
Джеймс удовлетворенно усмехнулся, чувствуя на языке терпкий вкус. Он с усилием поднялся. Джон выглядел неспособным сделать ни шагу и все еще плохо соображающим. Это вписывалось в планы Мориарти.
Джеймс облизал губы, чувствуя, как саднит в горле, но это того стоило… Разве что его собственное возбуждение не давало нормально двигаться. Но иногда нужно было чем-то жертвовать, хотя нельзя сказать, что он не получил удовлетворения.
- Прекрасно, – он поцеловал Джона в уголок губ, усмехнулся и прошел в ванну.
Вцепившись в раковину, Джеймс расстегнул свои брюки. Пару движений ладонью и он кончил со сдавленным стоном. Приведя себя в порядок, он написал на зеркале в ванной фразу зубной пастой «Твой ход» и, не возвращаясь в кухню, вышел из квартиры. Дверь со щелчком закрылась за ним.
Джеймс был уверен, что Джон не оставит произошедшее просто так, и ему было интересно, чем ответит Ватсон. В конечном счете доктор знает, как его найти.
========== Глава 7. Игра в вист на поцелуи. ==========
Щелчок входной двери вернул Джона к реальности.
«Вот скотина», – пронеслось в голове Ватсона.
Пришлось оперативно взять себя в руки, хорошо, что не так уж и крепко он был связан, а то это могло бы стать серьезной проблемой. Размяв затекшие запястья, он смог натянуть белье и брюки. Дыхание все еще было неровным, а в голове слишком туманно. Опираясь руками в стол, Джон зажмурился, что же с ним такое происходит? Уход Мориарти оставил болезненное ощущение удара в спину. Нужно остыть самому и остудить голову, смыть с себя все следы, хорошо бы и воспоминания тоже. Войдя в ванную, Джон даже не сразу заметил надпись на стекле, его это только еще больше разозлило. В порыве он чуть не разбил зеркало, но взяв себя в руки, просто стер слова.
Стоя под струями душа, Джон никак не мог вытравить из головы слишком яркие воспоминания и ощущения. Ему действительно еще не было так хорошо, но… Джон не знал, чего хочет больше, убить Мориарти или… Вот это самое «или» больше всего и настораживало. И злило.
С другой стороны, где ему искать Джима? В том ресторанчике, где они тогда встречались? Довольно шаткая перспектива. Меньше всего ему хотелось бегать за ним по всему Лондону.
Выбравшись из ванной и приведя себя в порядок, он вспомнил про осколки на кухне, их нужно было убрать. А еще чужие пуговицы. Сметая с пола осколки, Джон взял одну из пуговиц, повертев в пальцах, он сжал ее в кулаке. Когда он уже перестанет вестись на провокации Мориарти? Но… черт, эту страсть забыть нелегко.
***
Уже в машине по пути домой Джеймс думал, что может быть, стоило в этот раз обойтись без выкрутасов? Просто и по-человечески?
«Нет, – усмехнулся он сам себе, – это не для него».
Он бросил взгляд на телефон, если Джон не слишком в шоке от происходящего, и он в нем не ошибся, стоило ждать СМС… или звонка.
Джеймс не совсем отдавал себе отчет почему так поступил. Да, ему хотелось… оставить о себе незабываемые воспоминания, да, он не мог вести себя как нормальный человек, но было что-то еще… когда он почувствовал, что сам чрезмерно увлекается Ватсоном и самой игрой… ему хотелось показать самому себе, что это ничего не значит. И одновременно привязать Джона еще сильнее.