Джеймс застонал, поцелуй выбивал все мысли из его головы, так что сейчас его желание полностью совпадало с желанием Джона.
Он прижался к нему теснее, прервав поцелуй, только когда голова закружилась от нехватки кислорода. Или дело было не в этом?…
- Джон… машина, – напомнил он, нехотя отстраняясь, чтобы вытащить телефон.
На экране высветился один пропущенный, но Мориарти это проигнорировал.
Через пять минут, когда подъехал автомобиль, Джеймс слегка пришел в себя. Нельзя было, чтобы другие видели его таким… ведущим себя, как влюбленный подросток, у которого просто снесло крышу…
Сказав адрес, Джим поднял перегородку, отделявшую салон от водительского кресла, и когда они тронулись, с силой сжал пальцы Джона. Пять минут, и они будут дома… Теперь Джеймс хотел назвать ту квартиру их общим… домом…
Джон тихо охнул, и откуда только у Мориарти столько силы, пальцы словно оказались в тисках. Улыбнувшись, он посмотрел в глаза Джима, ловя его взгляд, хотел что-то ему сказать, но все слова казались… не теми. Смотреть в глаза криминального гения было сродни взгляду в ночь, Джон очнулся, только когда обнаружил, что почти коснулся его губ. Моргнув, он резко отстранился, понимая, что сейчас не время и не место. Это было похоже на наваждение, или одержимость. Он просто срывался рядом с Джимом, не выдерживая рамок спокойствия. Ему хотелось, чтобы криминальный гений был рядом, так близко как это возможно… был в нем… так, стоп, вот сейчас мысли точно не туда повернули. Джон тряхнул головой, досадливо поморщившись. А ему казалось, что время безумств прошло…
Было сложно сохранять спокойствие когда Джон был так близко, его губы, его руки, его тело… Джеймс не помнил, как они поднялись на этаж. Он отстранился, давая ему самому открыть дверь. Телефон в его кармане опять завибрировал, но Джим скинул звонок не глядя. Он был готов послать к чертям весь мир.
- Джон… – прошептал он, обнимая его за талию со спины, пока тот возился с ключом.
- Джим… – произнес Джон таким же тихим голосом, словно они тут два заговорщика, пытающихся вскрыть чужую дверь. – ты меня отвлекаешь… я не против, но мы же не хотим… шокировать соседей?…
Проклятый ключ не слушался его, или всему виной были неловкие пальцы, Джон чувствовал себя так словно он вернулся с вечеринки и алкоголь все еще замутнял его разум. Не хватало только начать глупо хихикать. Хотя разум и правда был туманен, но вино тут было ни при чем. Наконец, ключ поддался, поворачиваясь в замке, и Джон буквально пинком распахнул входную дверь, втаскивая следом за собой Мориарти, и таким же невежливо закрывая квартиру.
- Черт… – все тем же шепотом выругался Джон, притягивая Джима к себе, и впиваясь в его губы нетерпеливым поцелуем.
Возбуждение уже было выше всяких пределов, а им еще нужно было дойти до кровати, он тихо застонал в губы Джима, толкая его спиной к стене, впечатывая в нее, прижимаясь к нему всем телом.
Если бы Джеймс считал, то их поцелуи уже перевалили за сотню, да и секс не был первым… но каждый раз, словно было заново… прикосновения посылали мурашки по телу, били электрическим током…
Он с жаром ответил на поцелуй, пытаясь разуться и одновременно выпутаться из одежды. Не сдержавшись, он рванул воротник рубашки Джона, срывая пуговицы.
- Тебе нужно купить что-то на молнии, – прошептал он, когда смог говорить, зарываясь пальцами в волосы на затылке Джона, целуя в шею.
- Я уже тоже над этим задумался, – пробормотал Джон, голос почему-то резко охрип.
Он пытался вытряхнуть Джима из одежды, одновременно целуя его, получалось скорее забавно, чем эффективно. Ему самому казалось, что он горит и ощущение поцелуя на коже, казалось, оставило после себя ожог, словно клеймо их близости, но он только был рад этому, наклоняя голову, обнажая шею. Его так обжигали и при этом были так приятны поцелуи Джима. Джон не слышал как разлетелись пуговицы, только с облегчением выдохнул, стаскивая с плеч рубашку, бросая ее в сторону не глядя, казалось, что она душила его, не давала дышать. Ему пришлось упереться руками о стену, давая себе опору, чтобы стянуть ботинки. Это было невыносимо, Джону казалось, что на них еще слишком много одежды. Нет, нужно было взять себя в руки, иначе они так точно не дойдут до кровати… А, да и к черту…
- Или ходить голым… – продолжил Джеймс, на секунду представляя такую возможность, его пальцы замерли, пытаясь развязать узел галстука. Он уже начал ненавидеть себя за то, что нацепил этот идиотский костюм с жилеткой, пиджаком, рубашкой…
- Размечтался, – фыркнул Джон. – Лондон не способствует такому экстриму. Так что придется мириться с наличием некоторой доли одежды. Ты представь, что будет зимой, – он невольно ухмыльнулся.
Взяв себя в руки, Джим отстранился, упершись обеими ладонями в грудь Джона, отодвинул его от себя. Он сам изнывал от желания, но… черт возьми, не в коридоре ведь! У него есть кровать! Хорошая, большая кровать…
- Грецию первые несколько дней ты увидишь только из окна спальни, – пообещал он, усмехаясь, и выскользнув из чужих рук, ухватил Джона за собой, утягивая вперед.
Джон был возмущен тем, что Мориарти его отстранил от себя, он протестующе заворчал, но быстро осознал, правоту криминального гения и он сам просто слишком увлекся.
- А тебя хватит вот так, чтобы несколько дней видеть мир только в окно и то при удачном раскладе? – не удержавшись, поддел Джон, позволяя Мориарти утащить себя в спальню.
Сам он чувствовал себя на каком-то неожиданном подъеме. Сгребая Джима в объятья, он мимолетно коснулся его губ в легком поцелуе.
- Что-то на тебе столько одежды, что она напоминает средневековое облачение, устанешь пока из всего этого вытряхнешь, – он говорил тихо, не отстраняясь почти касаясь его губ.
Джеймс фыркнул в ответ на шпильку в его адрес. Хотя наверно Джон был отчасти прав… но только отчасти. Мориарти знал много разных способов как не скучно провести время в четырех стенах, вдвоем. И даже не все эти способы включали секс.
- Так, может, мне тебе помочь… со своей одеждой? – усмехаясь, прошептал Джеймс, слегка проводя пальцами по бокам и животу Джона, вызывая щекотку.
- О да, обязательно… помоги. – Джон с усмешкой выжидающе посмотрел на Мориарти.
Света от окна было достаточно, чтобы разглядеть блеск в глазах, когда отстранившись, Джеймс стал медленными, провоцирующими движениями снимать галстук, проворно расстегивать пуговицы на жилетке. Он раздевался, словно предлагая Джону оценить момент предвкушения, когда медлительность еще возможна, потому что потом для нее просто не останется места.
Джон не отрывал взгляда от Мориарти, и в нем проскальзывал опасный блеск, как у хищника, наметившего себе жертву и теперь выжидающий нужный момент для прыжка. Он буквально пожирал его взглядом, сдерживая себя оттого, чтобы просто уронить Джима на кровать, и как можно быстрее. Медленные движения завораживали, приковывая к себе все внимание, воспринимаясь так словно это замедленная съемка. Джон замер, даже затаил дыхание, хотя это он понял, только когда нечем стало дышать, и он шумно вздохнул.
Он не ожидал того, что задумал Джим, но должен был признать, ему это нравилось.
Взгляд, которым пожирал его Джон, иначе как плотоядным нельзя было назвать. И сердце ускоряло ритм от одного этого предвкушения. Джим скользнул еще на шаг назад, с лукавой улыбкой глядя в глаза Джона, казалось, стоит ему отвести взгляд и та сила, что удерживала Ватсона на месте, напряженного, словно готового к прыжку, исчезнет.
Пиджак остался еще в прихожей. Галстук змеей соскользнул с пальцев, упал на пол. Жилетка полетела куда-то в сторону.
- Стой на месте, – произнес Джеймс с усмешкой, когда ему показалось движение со стороны Джона, – тебя ведь не устраивало количество одежды на мне, – добавил он, берясь за пуговицы рубашки.
Он сам чувствовал, что изнывает от жажды прикосновения, но желание поиграть в провокатора перевешивало.
Рубашка светлым пятном отлетела назад, и Джеймс взялся за молнию на брюках, те упали с тихим шорохом, показавшимся громким среди отсутствия даже звука дыхания, кажется, они оба забыли, что это нужно, поглощенные: Джим – действием, Джон – созерцанием.