Джеймс никогда не думал, что такое может произойти с ним, в его жизни. У него было много партнеров, но никто из них никогда не переходил границу постели, никто не был ему настолько интересен, чтобы проводить с ним время, и заскучать… Джим тихо вздохнул, прижимаясь теснее, уткнулся носом в шею Джона.
- Но это было нужно, – произнес он, ощущая его недовольство, – и здесь на борту есть аптечка, посмотришь потом. Не сейчас, – Джеймс удержал его, с доктора сталось бы сразу переключиться на оказание «профессиональной медицинской помощи».
Эмоции действительно не давали разуму оставаться кристально ясным, если бы Джеймс увидел себя таким с месяца два назад, застрелился не задумываясь. Эти мысли в его голове не давали покоя и расстраивали. Он вздохнул и отстранился, подумав, стянул с вазы яблоко и ножик со стола. «Кажется, Джона скоро начнет раздражать количество холодного оружия вокруг них», – подумал он усмехаясь.
Уложив голову на колени Джону, он чуть покачивал ступней в воздухе, вырезая на яблоке какие-то бессмысленные узоры.
Джон покосился на нож в руке Джима, и откуда только он его вытащил? Наблюдая как Мориарти измывается над яблоком, Джон зарылся пальцами в его волосы, взлохмачивая и с нежностью глядя на Джима, он положил ладонь ему на плечо, чувствуя успокаивающее тепло под пальцами даже сквозь ткань.
- Яблоко нужно есть, а не устраивать ему пытки, – не выдержав, он отобрал у Мориарти нож и яблоко, отрезав от него дольку, протянул ее Джиму, касаясь его губ.
Тот улыбнулся, принял на язык дольку яблока, задев при этом пальцы Джона. От всех эмоций, что пронизывали эти моменты сводило в груди и словно кончики пальцев покалывало…
- Ну и как тебе показался Моран? – спросил он, думая, что нужно бы немного отвлечься от ощущений.
- Мрачный, – задумчиво протянул Джон, – но думаю, что это из-за меня. Он явно не в восторге, а военная служба и преданность не позволяют ему открыто высказать свое недовольство. Твой помощник определенно хорош. Он настолько четко двигается, не просто как солдат. Кстати, часто ему приходится тебя подменять? А то не похоже, что он любит обходные пути, которые нужны при деловых встречах. Никого из клиентов не поубивал раньше времени? – Джон весело улыбнулся.
Все-таки в его сознании Моран отпечатался как боец, телохранитель, стрелок… хм, интересно, он тогда был в числе тех, кто целился в него, в бассейне? Мысль проскользнула в голове раньше, чем Джон ее осознал.
Наблюдение Джона о Себастьяне показались Мориарти занятными.
- Ты прав во многом, – улыбнулся он, повернувшись, коснулся губами пальцев, лежащих на его плече, – Моран – снайпер, бывший военный, и ни разу, не политик и не дипломат. Клиентов он, конечно, пока не убивал, если этого не было в плане. – Джеймс усмехнулся, – но я не даю ему поручений, с которыми он не справится. Так что на время моего отсутствия он курирует уже текущие дела…
Джеймс поднял руку, коснулся пальцами щеки Джона, очерчивая линию подбородка.
Ватсон тихо выдохнул, поборов первый порыв накрыть губы Мориарти поцелуем и не дать ему говорить, желательно до конца полета. Отрезав новую дольку яблока, он отправил ее себе в рот и отложил остальное на стол, освобождая руки. Было так спокойно, что можно было легко забыть о полете, не будь перед глазами иллюминатора, за которым проплывали облака.
- Я знаю, о чем он думает, – усмехнулся Мориарти, глядя на Джона, – он не понимает, что я нашел в тебе. И никто не поймет. Потому что никто не знает тебя, и мне это нравится…
Дождавшись, когда Мориарти замолчит, Джон все же наклонился, касаясь его губ мягким поцелуем. Словно в первый раз, сердце пропустило пару ударов, можно было уже привыкнуть к этим ощущениям, мимолетных прикосновений, но Джон не мог, да и не хотел. Пусть лучше будет эта нежность, чем ощущение обыденности. Пусть, как и в самом начале, каждое прикосновение Джима будет как укол электричества.
Джеймс прикрыл глаза, наслаждаясь мягкими прикосновениями, в противовес огненной страсти они ласкали, как теплый дождь. Зарывшись пальцами в волосы Джона, он перебирал короткие прядки.
- Никому особо и не нужно меня знать, я ведь весь слишком простой, открытый, – прервав поцелуй, проговорил Джон, улыбаясь. – Я и сам до сих пор не совсем понимаю, чем смог привлечь твое внимание…
Джеймс приподнялся, садясь рядом, обнимая его за шею.
- Но ты не прав, – улыбнулся он, – ты только думаешь, что прост и весь как на ладони, но это только то, что по твоему желанию видят другие, а не то, что есть на самом деле. В тебе двойное дно, и ты хорошо скрываешь его. И эта тайна… – Джеймс положил ладонь на грудь Джона напротив сердца, – она привлекает.
- У каждого есть свой секрет, о котором он предпочтет молчать, – мягко улыбнулся Джон. – Об иных – до самой смерти.
Он накрыл своей ладонью пальцы Джима, прижимая к себе, ему самому казалось, что он чувствует под ладонью Мориарти, как бьется его сердце. Он чувствовал себя живым, только когда, помогая в расследованиях, бегал за преступниками, рисковал жизнью, но теперь, рядом с криминальным гением он ощущал себя живее всех живых. Может потому, что Джим был настолько безумен, и на скуку и обыденность просто не оставалось времени. Приобняв его другой рукой, он крепче прижал к себе. Джон в который раз ловил себя на желании не отпускать Мориарти, всегда быть рядом. Словно что-то надежно, намертво приковало его к нему, не просто на уровне физического влечения, хотя близость Джима не давала шанса быть равнодушным, но и на более глубоком уровне. Потому что если он не видел его слишком долго, то просто не находил себе места. Он мог бы просто сидеть так, рядом с ним, хоть целую вечность и ему никогда не станет скучно.
Джеймс мягко улыбнулся, в объятьях Джона ему было спокойно как никогда.
- Какие еще тайны скрываешь ты? – прошептал он, касаясь губами его мочки уха.
Расслабленность лишала осторожности, а доверие, непонятно как вросшее в его сердце, разрушала все барьеры, сейчас Джон мог попросить о чем угодно или спросить, и, скорее всего, Джеймс бы сделал это. Правда, внезапно вспомнились неприятные подозрения Морана, но Мориарти отмахнулся от них.
- Так я тебе и признался, – усмехнулся Джон, правда на последнем слове его дыхание сбилось. – У меня не так много тайн, если я раскрою их все сразу, то тебе быстро станет скучно. Лучше расскажи свою тайну. Можно не страшную, не хочу попасть за нее в прицел винтовки твоего снайпера. – Джон усмехнулся. – Мне ведь тоже интересно какой ты.
Он смотрел на Джима и думал, насколько все это просто невероятно, в самом начале он мог бы подозревать Мориарти в подвохе, в том, что его намерения совсем не то, чем выглядят, но сейчас… Сейчас ему сама мысль о таких подозрениях казалась глупой и несуразной.
Джеймс улыбнулся, задумчиво покусал губы. Он не знал, что такого занятного можно рассказать Джону. Наконец, он улыбнулся припоминая.
- В юности, лет в 14, я играл в молодежной рок-группе, – усмехнулся он, – гитара и бэк-вокал. Не то чтобы страшная тайна, но если кто-то об этом узнает… – он притворно грозно сверкнул глазами.
- Жаль, что я этого не слышал, думаю, ты не стал бы играть в группе, которая была слишком плоха. – Джон улыбнулся. – Не беспокойся, я никому не расскажу эту страшную тайну, – он старательно изобразил на лице испуг.
Он невольно попытался представить Джима подростком, с гитарой, стоящим на сцене. Ему это показалось весьма привлекательным зрелищем.
- И как долго ты играл с этой группой? Или у тебя до сих пор где-нибудь спрятана та самая гитара, и ты иногда берешь ее в руки? Это, наверное, было интересным делом? Тебя узнают фанаты или фанатки… – Джон поставил себе цель засыпать его вопросами. – Ты уже тогда был плохим парнем? Хотя, такие нравятся еще больше. Особенно когда потом становятся хозяевами целой криминальной империи.