— Тебе придется вернуться в спальню, — сказала Вайолет Ли, когда мы возвращались домой. — Я поселю Аретту в твоей комнате. Там ей будет спокойно и удобно. Не возражаешь?
Мне оставалось лишь молча поцеловать ей руку.
С того дня Вайолет Ли словно подменили. Она помолодела лет на двадцать, была полна кипучей энергии, радужных планов. Она делала все, чтобы оградить Аретту от влиянии внешнего мира, и попросту поместила ее в клетку. Она не препятствовала нашему с Ареттой общению, но поскольку каждую минуту была рядом или поблизости, ни о каких интимностях между мной и Ареттой не могло быть и речи. К тому же Аретта часто испытывала недомогание и целыми днями валялась в постели и смотрела телевизор. Она растолстела, ходила по дому в халате и непричесанная. Я быстро потерял к ней интерес в отличие от Вайолет Ли — для нее Аретта и состояние ее здоровья стали средоточием всех интересов.
Ребенок родился семимесячным и очень слабым. У мальчика была кожа цвета кофе с молоком и характерно пухлые губы. Аретта клялась, что он копия ее родного папочки.
Ребенок, разумеется, лежал в больнице. Врачи расспрашивали меня и Аретту, нет ли у нас в роду алкоголиков, наркоманов, больных диабетом и так далее. Мне кажется, особенно пристрастно они вели себя по отношению ко мне — я был родом из страны, о которой они ничего толком не знали. Мальчик развивался очень медленно. Вайолет Ли с каждым днем привязывалась к нему все сильней.
Однажды, когда я заехал за женой в больницу, меня пригласил в свой кабинет мистер Агню, врач-педиатр.
— У вашего сына обнаружена ВИЧ-инфекция, — сообщил он. — Кровь его биологической матери, а также ваша кровь вирусом СПИДа не инфицирована.
— Моей жене об этом известно? — спросил я.
— Мы поставили ее в известность еще утром.
— И какова ее реакция?
— Она сказала, что считает СПИД излечимой болезнью.
— Но откуда у ребенка может быть СПИД, если его родители здоровы?
Доктор смотрел на меня с иронией.
— Вы абсолютно уверены в том, что являетесь отцом ребенка?
Я промямлил:
— Да.
— Что ж, в этой жизни немало загадок. Медицина всего лишь часть нашей жизни.
Вайолет Ли молчала всю дорогу домой. Поставив машину в гараж, я прошел на кухню смешать для нас коктейли. Она подошла сзади и положила мне на плечо руку.
— Ты не откажешься от мальчика, верно? — спросила она.
Я, конечно, уже понял, что тот тип, которого Аретта выдавала за своего брата, на самом деле был ее любовником. И отцом ребенка. Девчонка все подстроила. Я вел себя как последний болван. Это была настоящая ловушка. Я выложил все это Вайолет Ли и добавил, чтобы эта мерзавка забирала своего выродка и катилась ко всем чертям.
— Никки, я успела привязаться к Сэмюэлю Виктору, — сказала она.
— Глупости. Он похож на препарированного лягушонка. Чтобы взять его в руки, тебе придется надевать скафандр и резиновые перчатки.
— СПИД передается через кровь и реже половым путем — так сказали мне в больнице.
— Но я не смогу жить под одной крышей с ВИЧ-инфицированным, — возразил я.
— Это предрассудки. — Вайолет Ли нежно массировала мою шею и верхние позвонки. — Ты же смог спать с девушкой, у которой был ВИЧ-инфицированный любовник. Аретта не заразилась от него лишь по чистой случайности.
— Но ведь я тогда не знал этого. Я был убежден, что до встречи со мной Аретта была девственницей.
— Брось! Я сразу поняла, что за штучка эта девчонка.
— Зачем же тогда ты заварила всю эту кашу? — Я был поражен. — Неужели ты с самою начала знала, что Аретта носит чужого ребенка?
Вайолет Ли пожала плечами и улыбнулась.
— Никки, я не такая уж и святая, как ты думаешь.
— В смысле?
— Если бы я была уверена в том, что это твой ребенок, я бы никогда не позволила Аретте жить в моем доме. Но так как я с самого начала предполагала, что ты послужил всего лишь ширмой, за которой можно спрятать грехи, мне доставлял удовольствие весь этот спектакль, в котором старый греховодник изображал из себя растроганного папашу, а хитрая развратная девчонка торжествовала преждевременную победу. Сэмюэль Виктор — это приз, который достался мне за мои прозорливость и терпение. От того, что у мальчика в крови нашли вирус этой ужасной болезни, он стал мне еще дороже. Предупреждаю тебя: не затевай тяжбы. У нас, американцев, очень в почете сострадание к слабым, больным и немощным. В этом мы видим искупление за жестокости, которые творили наши пращуры, приобщая к цивилизации этот дикий континент. Если даже суд присяжных решит, что правда на твоей стороне, тебя проклянут и изгонят жители нашего города. Ты навсегда останешься в их глазах прелюбодеем и развратником.