— Она наглоталась снотворных. Из-за того, что ее бросил любовник. Этот Евгений, видимо, значил для нее в жизни больше, чем я. Как она могла это сделать! Я остался совсем один.
Он чуть не плакал. Я не удержалась и погладила его по руке.
В постели он был куда опытней меня. Он показался мне даже развращенным, но все это, разумеется, относительно. Тем более что его темперамент был совсем не показным. Я испытывала оргазм от одного его прикосновения. Ясное дело, я влюбилась в Дениса и в своих мыслях уже считала его собственностью. Увы, мы так деспотичны и требовательны в нашей любви.
Для меня началась полоса мучений, романтизированных музыкой Листа. Дни напролет я просиживала у телефона в ожидании звонка Дениса. Не знаю, какому чуду я обязана тем, что успешно сдала все экзамены в университете. Каждую минуту мне хотелось быть с Денисом, и я не противилась этому желанию. Потом, уже поздним умом, я поняла, что не имела никаких навыков ведения любовной игры.
Денис хандрил все лето. Как-то в приступе ярости изорвал в клочки все до одной фотографии матери, о чем после пожалел. Я достала обрывки из помойного ведра и попыталась их склеить.
С одной из фотографий на меня смотрела печальная темноволосая женщина с узким лицом и плотно сжатыми губами. В ее облике было что-то обреченное.
— Мать воспринимала жизнь как сплошную череду страданий, — сказал однажды Денис. — Я не могу с этим согласиться. И не хочу.
Он со всего маху ударил кулаком по крышке рояля, струны жалобно пропели.
— Ты похожа чем-то на нее. Ты тоже очень серьезно относишься к жизни. — Он сказал это как-то, когда мы лежали обнявшись в постели. — Ты убеждена, что любовь — вечное и неизменное чувство.
Я молча кивнула и поцеловала его руку.
— Не надо, а то я тоже в это поверю. И тогда наша с тобой жизнь превратится в настоящий ад.
— Наоборот. Среди всего нынешнего обмана и непостоянства наша верность будет тем спасательным кругом, за который мы уцепимся и останемся на плаву.
Фраза получилась напыщенной. Но в ту пору мне был двадцать один год, и все мне виделось в романтическом ореоле.
— Господи, как же ты похожа на маму! — Денис отвернулся к стенке и вздохнул. — Она тоже жила в придуманном ею самой мире. Она поплатилась за это жизнью.
— Но все остальные мужчины перестали для меня существовать, понимаешь? Разве это не естественно?
— Нет. Наша жизнь разнообразна. Она похожа на путешествие. Я люблю, когда за окном меняется пейзаж. К тому же ощущение свободы для меня дороже любви.
— Я вовсе не собираюсь держать тебя силой. — Из моих глаз готовы были брызнуть слезы. — Я… я сама привыкла быть свободной.
Денис вдруг резко повернулся, больно стиснул мою шею и очутился на мне верхом. У него были широкие плечи и по-мальчишески костлявая грудь. Это сочетание детскости и мужественной зрелости сводило меня с ума.
— Вот. Пускай так будет всегда, — прошептал он, падая в изнеможении рядом со мной. — Чтоб мы набрасывались друг на друга, как голодные хищники, а не совокуплялись с ленивой похотью сытых.
— Я всегда буду тебя хотеть. Все больше и больше.
Он промолчал, но я почувствовала, что ему хочется мне возразить.
Думаю, если бы мама не попала в аварию, наши с Денисом отношения развивались бы совсем по иному сценарию и мы бы, вероятно, уже стали лютыми врагами.
Мама пролежала в реанимации трое суток, и я все это время находилась в больнице. Несколько раз я звонила из Склифа Денису, но его телефон упрямо молчал.
Когда врачи сказали, что маминой жизни уже ничего не угрожает, я помчалась сломя голову на Маяковку. У меня был усталый вид и помятая одежда. Это теперь я знаю, что пред очи мужчины, даже самого любящего, нужно всегда представать в полной красе и великолепии. Таковы уж правила игры, нарушая их, превращаешься в запасного игрока, наблюдающего за ходом матча в ожидании своего выхода на поле.
— Мне было плохо без тебя, — первое, что произнес Денис, открыв мне дверь. — Ты похожа на собственное привидение, — не без иронии добавил он.
— С мамой несчастье. Я боялась отлучиться даже на минуту.
— Знаю. — Он брезгливо поморщился. — Я отключил телефон, когда узнал, что случилось с твоей мамой. Боялся, что окончательно выбьюсь из колеи, а до конкурса осталось полтора месяца.
— Я думала, с тобой что-то случилось. Я так переживала.
Я рухнула в изнеможении на диван и только сейчас обратила внимание на траурные каемки под моими ногтями — будни мои были наполнены далеко не интеллектуальными занятиями.