— Вот как, — глубоко задумалась капитан Валаньева, пытаясь понять, а сама бы она смогла так? Вести Универсал лишь по пяти камерам? Да ещё и «не чувствуя машину», не чувствуя перегрузок и отклика инерции на органы управления. Хотя, если вспомнить, сколько избыточных часов провёл Жестянкин на симуляторах, по двадцать седьмому кругу проходя базовый курс пилотирования, раз за разом, раз за разом…
Анастасия ведь не единожды обдумывала за прошедшие десять лет ту встречу на «Лотосе» и то, что показал в том учебном бою её ученик. И каждый раз приходила к выводу, что не в её «груди и попке» была причина тех заваливаний зачёта. Нет. Хоть и цепляло это женское самолюбие. Нет, Жестянкин всё это время изучал пилотирование и возможности истребителя. Жестко, в краш-тестовом режиме, проверял все, на износ, на предел, на излом, каждую деталь летающей машины, каждый пункт наставлений, каждую формулу аэродинамики и инерционной физики, применительно к Универсалу. За двадцать семь повторений базового курса, разломав девять машин (которые, очень странным образом, каждый раз заменялись на новые вместо закрытия самой дисциплины и увольнения её, как инструктора), можно было действительно добиться такого уровня понимания машины, такого её чувства, что ни один пилот, готовившийся по нормальной программе, и рядом стоять не будет. А, если учесть, что её ученик, в то же самое время ещё и экстрим-рейсингом на флаерах и спидерах в Новопитерской тусовке неформалов занимался и был там, вроде бы, «Чемпионом»… Всё вместе это даёт уничтоженный одним единственным истребителем боевой и готовый к бою крейсер, со всеми его системами ПКО и автоматикой.
Капитан контрразведки, значит… «Кашим»! Как молния, сверкнула в голове Анастасии догадка.
— «Кашим» — это ты?! — вскинувшись, прямо спросила она внезапно Леонида, уставившись ему в глаза.
— Я, — пожал плечами тот, словно, это что-то вовсе незначительное и само собой разумеющееся. — Это мой позывной.
— И тогда, в Новопитере, на орбитальной базе?.. Ты убил всех? И Универсал в реактор…
— Я.
— Вообще-то, это государственная тайна, Насть, — заметил стоящий рядом Император. — Но он с двенадцати лет в контрразведке. Высококлассный Ликвидатор.
— Ликвидатор? — не поняла Настя смысла термина.
— Убийц, Асия Нтинна. Профессиональный, эффективный убийца. На станции я оказался случайно. Но мне дали команду, и я всех убил, — снова пожал плечами Лёня.
— А Саша… тогда, с тобой…
— Нет, Саша не убийца. Она не имеет отношения к спецслужбам. Она просто оказалась не в то время, не в том месте и увидела лишнего. Так что, про меня она знает.
— Лёнь, минуты — жизни. Давай, к делу. Вечер откровений и воспоминаний можете устроить в другой раз, — прервал их Император.
— К делу? — пожал плечами очередной раз Лёня. — К делу, так к делу. Ноутбук ты уничтожил, а сам «Говорун» знает не всё. Он же руководил проектом, а не сам лично выводил формулы.
— Сам «Говорун»? — нахмурился Император. — В каком смысле «знает», ты же убил его?
— Пойдём, — просто сказал Лёня, решив, что показать будет быстрее, чем пытаться объяснить.
Идти оказалось не далеко, буквально в соседнее помещение, оказавшееся чем-то… средним, между мастерской, медкабинетом и лабораторией. Какие-то кресла с непонятными приспособлениями и… креплениями для фиксации тела, инструменты, колбы, реторты, компьютеры, приборы, столы с бумагами… Нагромождение. Но, при этом, идеальнейший порядок и идеальная чистота. Все инструменты разложены аккуратно, бумаги стопочками, писчие принадлежности в пеналах, ничего нигде не разбросано, никаких остатков еды, кофейных пятен и тому подобного… А ещё, на одном из столов головы. Просто головы, без тел. Одна голова принадлежала седому старику-ниппонцу и находилась в специальной стазис-колбе, а вторая… была живой!
К ней подходили какие-то трубки, проводки, обрубок шеи покоился в каком-то растворе, в районе висков, она была зафиксирована специальным штативом.
И она смотрела на вошедших. Смотрела, моргала и кривила губы в неприятной ухмылке-оскале.
— Император… — прозвучал от неё странный, наполовину синтезированный голос. — В гости пришёл? И как тебе логово маньяка? Впечатляет, правда?
— Здравствуй, Иван, — ответил Император, который на удивление быстро взял себя в руки, совладав с шоком и изумлением. — Ты просто невероятно живучий.
— Это точно. Могу гордиться собой. Я — единственный, кого Кашим убил уже трижды. Я — рекордсмен!
— Ты знаешь, почему я здесь? — хмуро спросил у говорящей головы Император.
— Теряюсь в догадках, — стала улыбка «Ивана» ещё мерзопакостнее.