При звуке своего имени Буч уселся на задние лапы и ухмыльнулся. Делия наклонилась, чтобы погладить пса. Его дыхание согрело пальцы.
— Я в тот день сбежала с вашими продуктами, — сказала она, обращаясь к собаке. — Поэтому я себя ужасно чувствую.
— Продуктами? — переспросил Эдриан.
— С вашими орзо, ротини… — замялась Делия и встретилась с ним взглядом. — Я собиралась узнать ваш адрес и вернуть их.
— А. Ну… орзо? Не берите в голову, — сказал он. — Я просто благодарен, что вы мне так помогли. Вы, должно быть, подумали, что я с приветом?
— Нет, вовсе нет! Мне понравилось, — ответила она.
— Вы знаете, как иногда хочется, как бы это сказать, хорошо выглядеть перед другими.
— Конечно, — согласилась она. — Мне стоит открыть свой бизнес: «Подставные знакомые инкорпорейтед».
— «Закажи-себе-пару», — предложил Эдриан. — «Лучшие компаньоны для выходов в свет».
— Блондинки изображали бы вторых жен, а звезды футбола сопровождали робких девушек на выпускные балы.
— А красивые женщины в черном плакали на похоронах, — подхватил Эдриан.
— О, ну почему нет такого? — спросила Делия. — Просто нет ничего похожего, как бы это сказать? Это как ярость или гордость, которые ты испытываешь, когда тебя ранят, или обижают, или принимают как должное.
Стоп. Она замолчала. Эдриан смотрел на нее с таким пристальным вниманием, что она забеспокоилась: может, у нее бигуди в волосах? Делия подняла было руку, чтобы проверить, но вспомнила, что не использует бигуди со школы.
— Господи, мне пора домой, — спохватилась она.
— Подождите! — торопливо проговорил Эдриан. — Не хотели бы вы… Могу я предложить вам кофе?
— Кофе?
— Или чаю? Или какао? Или выпить?
— Ну, — смутилась Делия, — думаю, что какао было бы кстати. Какао — это хорошо. Я хочу сказать, что кофеин в такое время мог бы… Но вы уверены, что это вас не затруднит?
— Совсем нет, — ответил он. — Заходите.
Он провел ее через проход между кустов барбариса. Дорожка, выложенная камнями, вела к дому, который оказался одним из викторианских коттеджей, что нынче так притягательны для молодых парочек. Парадную дверь украшали панели из стекла сахарно-миндального цвета, сквозь которые невозможно увидеть, что находится внутри. Делия внезапно почувствовала беспокойство. Она ведь даже не знает ничего об этом мужчине! И никто на свете не догадается, что она здесь.
— Обычно, если я в это время не сплю, мне уже не заснуть, — говорил Эдриан, — поэтому я включаю чайник.
— Какое чудесное крыльцо! — воскликнула Делия. — Может быть, нам выпить какао здесь?
— Здесь?
Эдриан остановился на верхней ступеньке и огляделся вокруг. На самом деле крыльцо наводило тоску — доски на полу мрачно-серого цвета, а мебель выкрашена ядовито-зеленой краской.
— Вы не думаете, что будет холодно? — спросил он.
— Ничуть, — ответила Делия, хотя, остановившись, почувствовала холод. Она засунула руки в карманы халата.
Эдриан смотрел на нее с минуту. Потом сказал:
— А… Я понимаю, — и уголки его губ слегка приподнялись.
— Но если вам холодно… — начала она, краснея.
— Понимаю, — повторил он, — лучше подстраховаться.
— О господи, дело совсем не в этом! Боже мой!
— Я вас совсем не виню. Выпьем какао здесь.
— Правда, — удрученно проговорила Делия, — почему бы мне не войти?
— Нет, подождите здесь. Я принесу.
— Пожалуйста, — попросила она, — пожалуйста, разрешите мне войти.
И, поскольку поняла, что этот спор может длиться бесконечно, вынула руку из кармана и коснулась его запястья.
— Я хочу, — сказала Делия.
Она действительно хотела войти. И только это и имела в виду, но когда слова сорвались с ее губ, поняла, что они могут быть восприняты по-другому, поэтому отступила и забормотала:
— Или, может быть… Да… крыльцо, почему бы нам не выпить какао на… — Делия почувствовала, что сзади стоит стул и села на него. Непокрытое подушкой сиденье мгновенно обожгло ее ледяным холодом, так, что даже дух перехватило, словно она услышала какие-то ошеломляющие новости или обрела какой-то шанс, о котором раньше не могла и помыслить.
4
— Когда Элиза встречала меня в аэропорту, — говорила Линда, — я ей сказала: «Ну если и есть что-то хорошее в папиной смерти, так это то, что теперь мне не придется делить с тобой комнату, Элиза». Учитывая то, как она храпит.