Она собиралась сказать, что хотела бы, чтобы Сэм Гринстед чувствовал к ней то же самое, но замолчала.
– О, я уверена, тебе он позволит помочь, – сказала Белль, неправильно поняв Делию. – Тебе нужно просто завоевывать его доверие постепенно, дюйм за дюймом, понимаешь? Я уверена, что скоро ты станешь незаменимой.
– Ну да, конечно, – согласилась Делия.
Этого она уже достигла. Не прошло и десяти дней с тех пор, как Делия переехала к ним, а мистер Миллер попросил приготовить мясо по ее рецепту, молча положил перед ней рубашку, к которой нужно было пришить пуговицу, перестал оставлять на кухонном столе пространные списки домашних дел, которые необходимо сделать.
Но разве не было странным то, что произошло? Она как будто превратилась в другого человека – в женщину, на которую все смотрели как на утешительницу.
Джордж, мурлыча, крутился вокруг ее ног.
– Видишь? – показала на кота Делия. – У него нет расстройства пищеварения. Он съел только несколько подушечек корма, и то просто для того, чтобы проявить вежливость.
– Ди, ты – удивительная, – благоговейно произнесла Белль.
Белль также привезла Делии почту – посылку от Элеоноры и письмо от Элизы. Элеонора прислала вязаный жакет, чтобы читать в постели. В письме Элизы говорилось, что она пригласила Аллингемов на рождественский ужин. «Не стану на тебя давить, но, знаешь, мы были бы рады, если бы ты тоже приехала, – написала сестра, а затем заторопилась сообщить новости про Линду. – Она говорит, что близняшки входят в такой возраст, когда хотят проводить все каникулы дома, поэтому думаю, что у нас будут только Аплингемы, ну и Элеонора, конечно...» От бумаги пахло гвоздикой, запах которой (для позитивных мыслей) всегда витал в комнате Элизы.
Ной был очень взволнован появлением кота. В тот день он пришел из школы прямо домой, бросил куда-то книги и кинулся по дому, крича: «Джордж? Джордж?» Джордж, разумеется, спрятался. Делии пришлось объяснять подростку, как вести себя с кошками, – не принуждать, не смотреть прямо на них; все для них нужно делать как бы невзначай.
– Сядь на одном уровне с ним, – посоветовала она Ною, когда Джордж наконец появился. – Посмотри немного в сторону от него. Говори распевным голосом.
– Говорить? А что говорить?
– Скажи ему, что он – красивый. Кошкам нравится слово «красивый». Думаю, тут дело в том, как это говорят, потому что самих слов они совершенно не разбирают, но если ты потянешь звук «и», так, нараспев.
– Краси-и-и-вый, – протяжно сказал Ной, и Джордж тут же с самодовольным видом хитро сощурил глаза.
В канун Рождества Делия забрала Ноя из школы и отвезла его к матери. Машина у Миллеров была «Фольксваген»-»жук». Делия еще не освоилась с ручной коробкой передач, поэтому поездка получилась дерганая. Ною хватило вежливости никак это не комментировать. Он сидел спереди и высматривал поворот на Келлертон.
– Чаще всего мама приезжает за мной, – рассказывал он. – Но ее машина сейчас в мастерской. За последние девять месяцев у нее было пять аварий.
– Пять! – ужаснулась Делия.
– Но все не по ее вине.
– Понимаю.
– Маме просто не везло. Последний раз парень въехал в ее машину, когда она искала место для парковки. Здесь сворачивать.
Делия включила поворотник и свернула на неровное шоссе, пролегавшее через поле замерзшей стерни.
В этих краях дорога была ровной, так что, по крайней мере, ей не приходилось часто переключать скорости. Они ехали на восток, по направлению к пляжам. Мистер Миллер сказал, что поездка займет полчаса.
– Сегодня в шесть включите канал Дабл Ю-Кей-Эм-Ди, – сказал Ной. – Меня там, конечно, не покажут, но вы, по крайней мере, будете знать, что я сижу в студии.
Должно быть, странно каждый вечер смотреть, как мама, которая от тебя ушла, передает прогноз погоды. Хотя, насколько Делия знала, Ной никогда его и не смотрел. В шесть часов мистер Миллер всегда включал выпуск новостей с Макнилом и Лерером.
Посреди полей стали появляться закусочные, автомастерские и магазины спиртных напитков, что выдавало приближение к городу, но затем Делия поняла, что это и есть город, – разрозненные здания, перемежавшиеся фермерскими домами. Ной велел ехать в направлении телебашни. Он показал Делии, где его мама покупает продукты и где делает прическу, а потом махнул рукой в сторону невысокого жилого дома из бежевого кирпича, находившегося в двух кварталах к югу.
– Мне подняться с тобой? – спросила Делия, припарковавшись.
– Не-а. У меня есть ключ на случай, если мамы не будет.
Делия была разочарована, но спорить не стала.
– Когда завтра проснетесь, – сказал Ной, пока она открывала багажник, – посмотрите на полку в моей комнате и найдете подарок.
Затем широко улыбнулся и взял у нее сумку:
– Ну ладно. Думаю, еще увидимся.
– Веселого Рождества. – Делия потрепала мальчика по волосам, вместо того чтобы обнять, хотя ей очень хотелось это сделать.
К тому времени, когда Делия вернулась, мистер Миллер уже ждал у окна. Они только пересеклись возле дверей – мистер Миллер протянул руку за ключами от машины, пожелал ей счастливого. Рождества, сказал, что они с Ноем вернутся завтра вечером, и уехал. Кот беспокойно мяукал и тащил Делию в ее комнату.
На бюро лежала рождественская открытка и чек на сто долларов. На открытке было написано ровным почерком мистера Миллера: «Поздравляем с Рождеством. Это – просто маленький знак признательности за то, что вы привели нашу жизнь в порядок. С благодарностью, Джоэл и Ной».
Делия подумала, что это очень мило с его стороны. К тому же мужчина проявил такт, уехав, когда она вернулась. Было бы странно оставаться здесь с ним без Ноя.
Она провела вечер на кушетке, читая невероятно толстую библиотечную книгу «Доктор Живаго». Ветер стучал сухими листьями в окно. Джордж спал, свернувшись в ногах. Наступили сумерки, и свет от лампы образовывал вокруг гнездышко медового цвета.
Около шести часов Делия взяла с края стола пульт и включила телевизор. На канале Дабл Ю-Кей-Эм-Ди одноглазый пират рекламировал надувные матрасы. Потом домохозяйка ходила по комнате со спреем. Наконец появились дикторы новостей – бородатый чернокожий парень, розовощекий мужчина и гламурная блондинка в деловом костюме. Делия сначала думала, что блондинка и есть Элли Миллер, пока черный парень не назвал ее Дорис. Дорис рассказывала об ограблении банка в Оушен-Сити. Грабитель был одет в костюм Санта-Клауса, говорила она, причем так, что было ясно – у нее помада никогда не соприкасается с зубами.
Делия растерялась от той скорости, с какой все двигалось. Казалось, она давно утратила навык смотреть телевизор. Потом решила, что для ее глаз это уже чересчур, и во время следующего блока рекламы некоторое время смотрела в сторону.
– А вот и Элли с прогнозом погоды, – сказал бородатый мужчина. – Скажи нам, Элли, есть ли хоть какой-нибудь шанс, что на Рождество будет снег?
–Ни малейшего, Дэйв, – начала Элли тем энергичным жизнеутверждающим тоном, каким обычно говорят телеведущие. Ее голос, тем не менее, не вязался с внешностью. Лицо было слишком мягким, слишком открытым – красивое лицо с большим красным ртом, удивленными голубыми глазами и нарумяненными щеками. На волосах сверкал серебристый лак. Воротник белого ангорского свитера, казалось, был подогнут неровно.
Делия поднялась и встала перед телевизором. На сером фоне Элли листала карты погоды. За нарисованным болотом с неправдоподобными разводами наверняка сидел Ной, но в этот момент Делия о нем не думала. Она старалась запомнить Элли, пытаясь понять, что скрывалось за ее небесно-голубым, кукольным взглядом.