Казалось, что за то время, что Ной был в лагере, он вырос на два дюйма, а плетеные браслеты, которые мальчик носил на обоих запястьях, подчеркивали загар и крепость его рук. Еще у него появилась привычка говорить: «Сечешь?» – и это, похоже, уже начало выводить Джоэла из себя. Они сидели в кабинке в «Рик Раке», Джоэл с Ноем по одну сторону, а Делия – по другую, так, что можно было видеть, как морщится Джоэл, даже если Ной этого не замечал.
– Секу, – проговорил наконец Джоэл. – Я, конечно, смог понять, что ты имеешь в виду, но я, разумеется, не стал бы описывать этот факт подобным жаргонным словечком.
– А? Ну, короче, – сказал Ной, – в лагере они каждое утро заставляли нас по пятьдесят раз подтягиваться. Пятьдесят раз, сечешь? Думаю, они хотели нас убить и прогулять денежки, которые заплатили за наше пребывание. Ну, Роланд со мной пошел в медчасть...
– Роланд и я, – поправил Джоэл.
– Точно, и попытались получить освобождение. Но эта тупая медсестра нам его не дала. Она говорит...
– Она сказала.
– Она сказала...
Принесли еду – бургеры для Ноя и Джоэла и сэндвич с жареной свининой для Делии.
– Спасибо, Тинси, – поблагодарил Ной.
– Заметано, – бодро отозвалась Тинси.
– Для тебя это миссис Ракли, – сказал ему отец. Ной взглянул на Делию. Делия тихонько улыбнулась.
– Папа спрашивал, где вы пропадали последние пару недель, – обратилась Тинси к Делии.
– Я ездила в Оушен-Сити.
– Да, я так ему и сказала, но он, похоже, не запомнил. Он сказал: «Она даже не предупредила! Просто вышла и уехала!» В последнее время его память сильно ухудшилась.
– О, мне жаль это слышать, – огорчилась Делия.
– Он говорит, что все происходит слишком быстро, чтобы он успевал что-то понимать. А Рик, просто из вежливости, говорит ему: «О, я отлично представляю, что вы...» – но папа злится: «Не суй свой черный нос в мои дела!» – а я...
Тинси замолчала, посмотрев на Джоэла.
– Ну, думаю, мне лучше вернуться к работе. Засунула руки в карман передника и поспешно ушла.
– Занятно. – Джоэл, похоже, не догадывался, что это его нетерпеливый взгляд заставил ее уйти.
– Может быть, мистеру Брэггу стоит пожить в Сениор-Сити? – высказался Ной.
– Не думаю, что он может себе это позволить, – сказала ему Делия.
– Может, у них есть стипендии. Или гранты, или что-нибудь в этом духе, сечешь?
Джоэл поднял глаза к потолку.
– Ну, короче, – продолжил Ной, взяв бургер, – в следующий раз Роланд и я устроили так, как будто мы поранились. Только мы не могли сделать это одновременно, потому что это выглядело бы, типа, неправдоподобно.
– Вы все сделали неправильно, – вступил Джоэл. – Ничего хорошего не получается, когда прибегают к подобным ухищрениям.
– К чему?
– К ухищрениям.
– А что это?
Джоэл посмотрел на Делию, подняв брови так высоко, что лоб стал похож на мятый вельвет.
– Твой отец хочет сказать, когда что-то подстраивают, – объяснила она Ною. – Когда что-то делают втихаря.
– А.
– Он хотел сказать, что вам надо было высказать свой протест открыто. Если я правильно поняла. – Делия ожидала, что Джоэл сам это разъяснит, но тот все еще сидел закатив глаза. – Вы это имели в виду?
– Он не знает, что такое ухищрение! – сказал Джоэл. Делия отложила свой сэндвич и принялась помешивать бульон ложкой.
– Он никогда не слышал слова «ухищрение». Вы можете в это поверить?
Она не ответила. Ной сказал:
– Не такое уж большое дело. Подумаешь.
– Не такое уж большое дело! – отозвался Джоэл. – Чему только сейчас детей в школе учат! Бога ради, слово «ухищрение» – не такой уж архаизм!
Делия заметила, что Ной решил не спрашивать, что такое «архаизм».
– Иногда мне кажется, что современная лексика просто сокращается до размеров какой-то крохотной дробинки, – обратился к ней Джоэл. – Засоряется сленговыми словечками, в то время как настоящие слова исчезают. Однажды я обнаружил, что администратор в нашем кафетерии не знает, что такое «приборы».
– Приборы? – переспросила она.
– Похоже, это слово вышло из употребления.
– Слово «приборы» вышло из употребления?
– Я могу найти этому только такое объяснение. Я сказал, что мы заказали новые приборы, а он спросил: «А что это?»
– О, ну это ерунда. Ты знаешь, что такое приборы, – повернулась она к Ною.
Тот кивнул, хотя и не рискнул объяснять.
– Видите? Оно не вышло из употребления! Тинси, – позвала Делия, – можешь принести нам дополнительные приборы?
– Сейчас иду, – сказала Тинси и загремела ножами и вилками за стойкой.
Делия с торжествующим видом посмотрела на Джоэла.
– О. Ну... —сказал он. Ной ухмыльнулся.
– Ты умеешь все уладить, Ди, – сказал он. И в конце концов даже Джоэл начал улыбаться.
Делия тоже улыбнулась, взяла свой сэндвич и откусила от него. Но в то же время она тихонько застонала – это было такое тонкое, нежное, почти беззвучное урчание в ее душе.
18
Ребенок Бинки родился в День труда – очень подходящая дата, как выразился Нат. Он позвонил им в тот же вечер и выкладывал эти новости дрожащим голосом, который, казалось, вот-вот сорвется.
– Три килограмма девятьсот сорок граммов. – прокричал он. – Джеймс Натаниэль Моффат!
– Джеймс! – воскликнула Делия. – Это мальчик?
– Это – мальчик. Можешь в такое поверить? – Он сдавленно кашлянул. – Не уверен, что я знаю, что делать с мальчиком.
– Вы справитесь, – сказала Делия. – Ной сейчас на пикнике, но он будет в восторге, когда я расскажу ему. Как Бинки?
– Лучше не бывает. Все прошло невероятно легко, и с Джеймсом все в порядке. Вот погоди, ты его еще увидишь, Делия. У него самое кругленькое личико на свете, просто карманные часики, а не личико, и светлые волосики, но Бинки говорит, что...
Можно было подумать, что Нат не проходил через это уже четыре раза.
Делия несколько преувеличила, когда сказала, что Ной будет в восторге. О, ему, конечно, было немного интересно – как выглядит ребенок и что скажет совет директоров. Но когда наступило утро среды, мальчик спросил, нельзя ли отложить обычный визит. Школа только что открылась снова, и он хотел записаться в секцию борьбы. Делия спросила:
– А что если мы только на секундочку заедем, чтобы посмотреть на малыша, а потом я тебя подброшу в школу?
– А завтра нельзя?
– Завтра у меня ученики, Ной, а послезавтра родительское чаепитие, а если оттягивать это слишком долго, твой дедушка решит, что тебе все равно. Я заранее ему позвоню и предупрежу, что ты не сможешь долго оставаться.
– Ну ладно, – разочарованно протянул Ной. Когда Делия заехала в школу, он как раз пытался спихнуть Джека Ньюэлла с тротуара, так что пришлось, несколько раз просигналить, чтобы привлечь его внимание. Подросток выпрямился, рывком открыл дверцу и забрался в машину.
– Привет, – сказала она, но Ной только растянулся на сиденье и глубже надвинул на лоб бейсболку.
Только позже, когда они уже выехали на дорогу, он сказал:
– Мне нужно перестать это делать.
– Что делать?
– Я не могу всю жизнь только и делать, что всех навещать! Маму и дедушку. Я уже в восьмом классе! У меня есть важные занятия!
На слове «занятия» голос мальчика предательски дрогнул, и Делия быстро посмотрела на него. Его голос должен был вот-вот начать ломаться. О господи, вот снова у нее на руках еще один подросток.
Но она только сказала:
– Может быть, ты мог бы перенести свои визиты на выходные.
– В выходные я зависаю с друзьями! Я тогда пропущу все веселье!
– Ну, я не знаю, Ной, – сказала она. – Обговори это с Натом и своей мамой.
– И не могла бы ты ехать помедленнее, чем девяносто миль в час? Я не хочу думать о том, как бы мне выжить для того, чтобы обговорить это, при том что я еду с маньячкой.
– Извини. – Она сбавила скорость. – Посмотри, что я купила для ребенка, на заднем сиденье.
Он взглянул назад, но не стал трогать пакет.
– Почему бы тебе просто не сказать мне, что там.