- Что будете в этот раз пить? - поинтересовался господин Вукчевич.
Тут, видимо, пожелания не всегда были одинаковые, в любом случае, пока гости и хозяин обсуждали бар, я достал блокнот, начеркал несколько слов и вручил вырванный листок Семёну.
- Боюсь, я вынужден Вас покинуть господа и дамы, - он поклонился женской части общества, - срочное поручение.
Никто не выразил беспокойства, только господин Вукчевич пытался настоять на необходимости выпить "на дорожку". С уходом Семёна я смог прислушаться к речи Перепейкина:
- Вы знаете, я пью только scotch, шотландский whisky, никаких там американских бурбонов вроде Jack Daniels...
- Jack Daniels никогда не был бурбоном, так как производится в штате Теннесси, в то время как бурбоном называют остальные марки американских дистиллятов, производимых в штате Кентукки, по старому названию области в нём, - обратился я к говорившему.
- Дисти... что?
Если требовалось ещё что-то, чтобы ещё сильнее завоевать сердце господина Вукчевича, который питал крайнее презрение к персоне Перепейкина, так это на вопрос: "А Вы тоже пьёте виски, господин адвокат?", ответить: "Я предпочту лозу".
- Что Вы обо всем этом думаете? - спросил меня он, когда гости разошлись и мы вернулись вдвоём на балкон.
- Я пока ничего об этом не думаю, - сказал я, глядя в темную гладь моря, дарующую блаженное чувство одиночества.
Post sсriptum:
В три часа ночи в дверь постучали:
- Входи, Семён .
- Я вымотан как собака! Знал бы заранее, что придётся таким заниматься, попросил бы доплату. У тебя есть что-нибудь выпить?
Я молча налил ему рюмку лозы, и только когда мой коллега с облегчением откинулся на спинку удобного кресла, спросил:
- Ты сделал то, о чем я тебя просил?
- Да.
- Трудностей не возникло?
- Не особенно.
- А со вторым, он согласился?
- Сказал, сделает все, что мы ему скажем.
- Dobre, чёрт, хорошо, а теперь иди спать.