Блин, блин, блин.
Зачем я вообще спросила?
Я не должна всего этого слушать. Не должна знать. Только в этом случае я смогла бы со спокойной душой ничего не говорить Эрихарду. А так… Ее что, в их злобной тенерской школе не учили, что если хочешь сохранить тайну, не рассказывай ее никому? То есть, вообще никому.
Рухнув на подушку, я беззвучно застонала.
Спокойная жизнь продлилась недолго.
Кто-нибудь, срочно ударьте меня по голове еще раз, чтобы я забыла все лишнее.
Эрихард перекинулся несколькими словами с охраной, дежурившей под дверью. После этого тихо красться было уже бессмысленно. Да ладно, я почувствовала его присутствие, как только его слоттерс опустился на парковку.
Никого больше так не чувствовала, только его.
Подошел.
Замер надо мной.
Я закрыла глаза, но чувствовала его взгляд на губах. Они покалывали и немного саднили, будто он меня уже поцеловал. Много раз. Необычное ощущение.
— Притворяешься ты из рук вон плохо, — констатировал муж.
— Думаешь? — Я осторожно приоткрыла один глаз.
— Угу. — Он частично стянул с меня одеяло. — Ллана, одевайся, у нас мало времени.
Бумажный пакет с логотипом фирменного магазина уже ждал меня.
Льды, когда этот мужчина все успевает?
— Если это приглашение поприсутствовать на казни, то я точно пас, — предупредила сразу… и вытащила из пакета парик. Рыжий. Какого… — Предупредил бы, что у тебя такие фантазии.
— Его пока можешь не надевать, внизу одежда, — уточнил мой неугомонный благоверный. — Мы летим в Арнеар, это официально. Знаешь, с сопровождением и все такое. Всего на два дня. А потом примерим фальшивые образы и заглянем в Ферну, от них как раз Переход откроется. Думаю, ты хочешь посмотреть, где жили твои родные родители.
О…
Слов не было.
Разум застлал фиолетовый туман восторга.
— А здесь закончат с неприятными делами без нас, — закончил Эрихард. — Я же задолжал тебе поездку и романтику.
Дух захватывает, когда жизнь делает такие стремительные повороты.
— Я люблю тебя, — выдохнула порывисто.
— Настолько, что воплотишь мои фантазии в этом парике? — прищурился ледяной гад.
— Провались в ледники.
— Вот так и знал, — он изобразил обиду.
Отсмеявшись, я принялась приводить себя в порядок. В пакете обнаружились маленькие зубная паста и щетка, гель с головокружительным ароматом, косметичка. В общем, кое-кто все предусмотрел. Уже даже не удивляет. Как и кружевное белье, слишком соблазнительное, чтобы его заподозрили под строгим платьем. Чулки и каблуки. Похоже, пару дней придется побыть слишком девочкой.
Пока я одевалась, Эри рассказывал. Ничего неожиданного, на самом деле. Головы полетели, возвыситься и закрепить свое положение на вершине жаждал не только Адальон. А новый кронс, каким бы прогрессивным он ни был, все же оставался настоящим тенерцем и прощать не умел.
Надеюсь, хотя бы теперь нас перестанут пытаться убить на каждом семейном празднике.
Было бы очень неплохо.
Врач еще раз осмотрел меня, дал добро, и только с его разрешения мы покинули палату.
Когда садились в слоттерс, и потом, когда взлетали, меня охватило такое странное чувство… Можно подумать, переход нас выведет не в соседнее измерение, а прямиком в новую жизнь. Так вообще бывает?
…Бывает, и еще как.
Окончательно поверила я в это через несколько дней, когда мы с Эрихардом бродили по дому родителей. Не знаю, как в Ферне устроена бытовая сфера, но внутри было чисто и дышалось легко. И это был дом, а не крошечная квартирка.
Чем занимался отец, мы так и не поняли. Одна из комнат была оборудована под кабинет, нашпигована разной техникой, на столе и стенах стояли-висели экраны. Но в компьютерах никакой информации не нашлось. Будто ими вообще не пользовались. Конечно, Эрихард предложил все выяснить, но я неожиданно для себя решила, что некоторым тайнам суждено остаться тайнами. Все равно теперь это не имеет значения.
Зато мама точно была художницей. В мастерской с выходом на открытую веранду я просто зависла. Так много света и воздуха, кожа и что-то внутреннее легко улавливали потоки живой, звенящей энергии, от ее количества голова с непривычки шла кругом. Я рассматривала мольберты, подпортившиеся краски, какие-то местные журналы со статьями о невероятно талантливой художнице. Все это так странно. И дышать трудно от комка эмоций, застрявшего где-то в горле.
— Ты здесь такая милая. — Эрихард нашел гостиную с фотографиями.