Чтобы попасть наверх, предстояло подняться по шаткой лестнице. Еще те впечатления. Дважды я чуть не улетела вниз, зато Мериэль бесстрашно прыгала по ступенькам.
Внутри нас ждало почти типичное тропическое жилище, много дерева, растений, дурманящий чистотой воздух… рисунки на стенах, этнические детали, статуэтки из держащего форму песка. Каждая подушка была сделана вручную местным мастером под чутком руководством Флэи. Все полезное и экологичное.
Пожалуй… мне нравится.
— Завтра в восемь? — Фернийка с трудом сдерживала энтузиазм. — Или хочешь поспать подольше?
— Раньше. Я же работать приехала. А лучший свет обычно бывает на рассвете.
Оставив Эрихарда разбираться с вещами, я спустилась проводить странную парочку. Прошла с ними чуть дальше от домика. Все ради того, чтобы задать один-единственный вопрос:
— Что-то не так?
Малышка выразительно насупилась.
Словно давала мне понять — не так, еще как не так.
— Ллана… — Флэя бросила быстрый взгляд на дом на дереве. — Ты хотя бы знаешь, что он тенерец? Или он тебе не сказал?
Волна огня, поднявшаяся внутри, меня поразила.
Пришлось немного подышать, чтобы подавить злость.
Вот это реакция…
— Сказал, ясное дело, — постаралась, чтобы голос звучал спокойно. — Мы помолвлены. Вроде как все серьезно, хотя иногда я сама не до конца верю.
Обеспокоенность из взгляда подруги никуда не делась.
— Ты просто не представляешь, как это опасно.
— Почему? Очень даже представляю.
Не представляла как раз она. Просто я разумно умолчала, что мой жених — кронс собственной персоной.
— Фернийки, почему-то именно женщины, довольно часто выходят замуж в Тенерру, — понизив голос, начала объяснять Флэя. — Не знаю, как это работает, но такие пары как будто что-то притягивает друг к другу. Надо говорить, что все заканчивается плохо? По статистике, семьдесят пять процентов женщин в таких браках страдают или погибают. Ты должна подумать об этом.
— Ладно, я учту.
— Ты давно его знаешь? — В меня вцепились невидимыми клещами.
— Примерно месяц, — призналась, а уже потом подумала, что напрасно выдала правду. Следовало соврать. — Чуть меньше.
— Ллана, — такой стон, будто меня уже убили.
Не улыбаться в ответ на столь неприкрытый страх за меня было трудно. Приятно, когда о тебе беспокоятся. И мне искренне жаль ферниек, которым, если верить этой их статистике, ни дома, ни где-то еще покоя нет. Но в отношении Эрихарда ни думать, ни учитывать ничего мне не нужно. Я готова шагнуть в этот омут. Даже не шагнуть — прыгнуть.
— Спасибо за заботу, но я знаю, что делаю. — В этом месте полагалось вежливо улыбнуться. — Мы любим друг друга. И я, пожалуй, готова рискнуть.
Хмурый взгляд лучше всяких слов говорил, что она об этом думает.
Еще какое-то время меня пытались отговорить, но быстро поняли всю бессмысленность затеи и отпустили отдыхать после тяжелой дороге. Очень своевременно, потому что спина ныла от многочасового сидения и настроения пререкаться вот прямо сейчас не было совершенно.
Зацепило меня разве что отношение Мериэль. Вряд ли Флэя грузила ребенка статистикой и прочими опасениями. Но девочка — эмпат. Получается, она что-то чувствует. Что-то, что ее пугает и заставляет шарахаться от Эрихарда.
Блин.
Хоть бы это был всего лишь детский страх незнакомого человека.
Закрыв за собой дверь домика, я будто оставила снаружи все опасения. Эрихард уже вынул из чемоданов необходимые вещи и теперь стоял у окна, любуясь утопающими в зарослях видами.
— Я им не понравился, — без тени своего отношения к свершившемуся факту произнес он и повернулся лицом ко мне.
Опять это обсуждать?
Мученический вздох вырвался мимо воли.
— Тенерец, фернийка, печальная статистика… Ну, ты должен знать. Вспомнить хотя бы брак прежнего кронса.
Вспоминать не стоило, на самом деле.
Он болезненно поморщился.
Долю секунды спустя он оказался рядом, а его руки — на моих плечах. Мягко сдавили, разминая. Пришлось прикусить губу, чтобы сдержать стон.
Волшебно…
— Я скорее откажусь от своего льда, чем обижу тебя. Ты же это знаешь, да? — Он пытливо всмотрелся в мои глаза.
Даже если бы какие-то сомнения существовали, все они потонули бы в лиловой дымке.
— Да, — шевельнула губами почти беззвучно.
Эрихард удовлетворенно кивнул и накрыл их поцелуем.
Знакомые движения губ… Но меня с такой силой окатило его страстью, что чудом получилось удержаться на ногах. Ладно, не чудом — я вцепилась в его плечи. Этот же якорь не позволил мне улететь в подсознание.