Не важно.
В этот момент он вновь взялся за корону. Реликвия опять пошла рябью, блеснул лед и брызнули золотые искры от перчатки. Я приготовилась вскрикнуть, но кронс победно ухмыльнулся, швырнул на пол нечто обугленное и скукоженное, шагнул в сторону и потянулся к следующей жертве.
Истерить я передумала.
Перевела дыхание.
Получается.
Неужели получается?
Останки второй короны полетели на пол, а за ними третьей, пятой, десятой и так далее. С моими, одной из старых и самой новой, данной Тенеррой Эрихарду, ни вспышек, ни искр не было, впрочем, мы заранее решили, что это ничего не значит.
Сорок пять минут и кучка оплавленных драгоценностей на полу.
Эрихард переступил ее и стянул местами порвавшиеся перчатки.
— Надеюсь, все же ты признаешься, где смогла купить перчатки, — заметил муж. — Я бы не отказался иметь еще несколько артефактов с такой магией. Сделали их явно не в нашем измерении и не в наше время.
Я кивнула, не в силах спрятать широкую, совершенно счастливую улыбку.
Ради меня он уничтожил не только традиции, но и короны.
Не то чтобы это самое большее, что он для меня делал…
— Как-то легко все получилось. — Хранилище не такое уж большое, но показалось, что пройдет вечность, пока он доберется до меня. — По всем правилам, должен был быть откат… Ллана?
Жарко.
Волна жара поднялась изнутри с такой силой, что показалось, кожа сейчас начнет плавиться. Я почувствовала себя огнедышащим драконом. Задыхающимся драконом. Тело покрылось противной испариной.
— Ллана?..
Он поймал меня, не дал упасть.
М-м-м. И голову давит.
— Что происходит?
— Кажется, у меня жар, — прошептала… потому что говорить нормально не позволяло саднящее горло. — Пить хочется.
И в глазах плывет.
И…
Симптомы простуды навалились все разом, не прошло и нескольких секунд. Можно было бы, конечно, обвинить местные холода, мою к ним непривычность и придумать еще с десяток правдоподобных объяснений, но к чему прятать голову в песок? Откат все же случился. Только не у Эрихарда, а у меня. Притом не совсем обычный ввиду отсутствия во мне какой-либо магии.
Кронс выругался и подхватил меня на руки.
Врача ко мне провели темными коридорами с частичным отключением камер. Знали только Эрихард, Наари и дворцовый управитель.
— Судя по вашему рассказу, повышенная температура вызвана магией. Лекарства здесь бессильны, — сказал доктор Роуен ровно то, чего от него ожидали.
Наари мягко тронула мою руку, в ответ на что я дернулась и слабо застонала — боль воспаленной коже причиняло даже присутствие одежды.
Ее брат скрипнул зубами в бессильной ярости:
— Предлагаете просто стоять и смотреть?
Жаропонижающее мне все же дали, потом антибиотик несколько часов спустя, и еще позже — травяной сбор. Ничего не подействовало. Горло даже сильнее разболелось, а одурманенной высокой температурой сознание начало показывать картинки.
Яркие.
Побережье, где я выросла, море, белый песок и большое солнце в лучах-завитушках. Оно каталось по небу туда-обратно и широко мне улыбалось. М-м-м, плохо-то как…
Эрихард что-то взволнованно говорил врачу или сестре, я не поняла.
Простыни казались раскаленными, как если бы я вновь была на том пляже. И солнце теперь улыбалось ехидно, будто вознамерилось в этот раз меня спалить. И изнутри тоже жгло.
— М-м-м.
— Лланочка…
— Не говорите родителям, что я заболела, — прошептала еле слышно.
Наари склонилась надо мной и ласковым голосом что-то обещала, слов не разобрать. Знала бы я, чем для меня обернется авантюра с коронами… все равно бы в нее ввязалась, чего уж там. Если Эрихард теперь свободен от изматывающего вымораживающего влияния, оно того стоило. Что угодно.
— Так, все, меня это достало, — рыкнул кронс и решительным движением отстранил от меня заранее скорбящую парочку.
На возражения даже ухом не повел.
Вынул из-под одеяла и подхватил на руки.
Пол с потолком поменялись местами… стремительных раз шесть, уши заложило, к горлу начала подступать тошнота.
— Закрой глаза и положи голову ко мне на плечо, — приказал муж.
Наари что-то еще пролепетала, но кто бы ее слушал.
Чувствуя себя так, словно умираю медленно и мучительно, я подчинилась. Через минуту ощутила, как становится легче. Нет, жар не спал, даже не собирался, но Эрихард нес меня по коридорам, и от его движений разгоряченную кожу гладил прохладный воздух. Мм-м. Да. Только пусть не останавливается. Еще мой нос утыкался в воротник его рубашки, пахнущий морозом и свежестью. Странным образом, несмотря на мое плачевное состояние, этот запах прочистил голову и прогнал часть неприятных ощущений.