Да ладно, все это ему нравилось, и даже очень – и только Имс выглядел немым укором среди сплошного торжества жизнерадостности. Весь его вид словно бы говорил Артуру: «Ну вот, из-за того, что ты был такой шлюхой, мы...» Именно так трактовал Артур выражение лица босса, каменеющего сразу при появлении ассистента. Конечно, им пришлось общаться, и даже активно, но Имс был вежлив, бесстрастен и лаконичен. Прямо как хорошо воспитанный палач. «Вам удобно? Вот сюда голову подвиньте, пожалуйста, ага, ближе к краю плахи. Я сегодня остро наточил топор, не беспокойтесь».
Со всеми остальными, конечно, Имс источал душевное тепло и редкостное обаяние.
Артур фыркнул, представив себе картину с боссом в роли вежливого палача, и налил еще шампанского. На крыше он был в прекрасной компании – утонченного брюта. Он решил, что вполне может позволить себе слегка расслабиться.
Нирвану разрушил звонок телефона. Артур сначала задержал дыхание, потом улыбнулся и взял трубку.
– Я тебе нужен?
– Да, – буркнул Имс. – Где тебя носит? Нигде тебя нет! Жду у себя в номере.
Поистине, вступая в люкс-номер начальника, Артур чувствовал себя подобно гладиатору, рискнувшему в одиночку сразиться с парой голодных львов. Жаль, что не было рукоплещущих трибун и восхищенного гула толпы.
Разумеется, количество поручений на завтра превосходило все вместе взятые ценные указания предыдущих двух недель.
– А вечером, – мрачно подытожил Имс, – мне надо очаровать одну даму. Она занимает важный пост. Раз уж ты был так любезен, я помню, и советовал мне галстуки, то и тут я жду твоего совета. Я должен быть ослепителен, – еще мрачнее добавил он.
И тут Артур рассмеялся.
Нервное, одновременно в панике думал он, почему я не могу себя сдержать?
– Не опасаешься, что я одену тебя ужасно?
– Ну у тебя же сохранились мозги, Артур. Или совсем нет?
Артур честно подумал и улыбнулся, выдавая ответ.
– Нет.
– Не опасаешься, что я тебя уволю?
Артур пожал плечами, прошел к гардеробу, распахнул его, минуту внимательно рассматривал, потом кинул на кровать костюм, рубашку и галстук. Еще через две минуты следом полетели носки и туфли. Затем Артур открыл другую дверцу – и плюсом ко всему выбранному на кровать приземлились трусы, еще в запечатанной упаковке.
– Рыться в моем белье было лишним, Артур.
– Возможно. Зато я на сто процентов выполнил твою просьбу. Это все?
– Все.
– Я могу идти?
– Нет.
– Блядь.
– Вот именно.
– Ну и?
– Артур. Мы не сможем работать в такой обстановке. Ты ведь понимаешь, что это создает проблемы?
– Это ты создаешь проблемы, Имс.
– Я твой босс.
– Я буду снизу, Имс, не переживай, – ухмыльнулся Артур.
– Я не могу спокойно находиться с тобой в одной комнате, ты это понимаешь? – заорал Имс, и Артур вздрогнул от неожиданности. – Какие к черту совещания? Какие совместные подготовки отчетов? Какая разработка инноваций? Какой контроль? Блядь, да я спущу в унитаз все свои начинания на этом посту!
– Я верю в вашу универсальность, шеф.
– Арти, давай договоримся – вернемся в Россию, больше ничего подобного.
Артур молчал, смотрел в пол. Спрашивал себя, когда из обычной игры, погони за яркой мишенью, его поползновения превратились в нечто большее. Когда он почувствовал, что будто бы знает этого человека, что спать с ним – самое естественное в жизни, что он в красках представляет, как это – когда Имс не отталкивает, а, наоборот, притягивает, обнимает, не отпускает. Только казалось, что это было в другой реальности, а здесь – Артур грустно усмехнулся – такому никогда не бывать. Так, как хотелось, как было где-то еще, – не бывать.
– Ну что ты, Арти? У тебя вид, словно ты призрака увидел.
– А ты сам-то сможешь? – тихо спросил Артур.
– Ты что-о? – округлил глаза Имс. – Думаешь, что я настолько с тобой влип? Ты так самоуверен?
Артур шагнул навстречу, замер на секунду, потом поднял руку и погладил Имса по щеке. Спустился на шею, ладонью скользнул по груди, провел по животу, потом вернулся выше и оставил ладонь там, где сердце. Оно колотилось, как сумасшедшее. И Артуру показалось этого достаточно, чтобы обвить теперь уже обе руки вокруг шеи Имса и поцеловать.
Целовался Имс слишком жарко для человека, который только что хотел доказать, что «не влип», руки у него тряслись, когда он выдергивал рубашку Артура из-под ремня, комкал ее на спине, дорвавшись до гладкой смуглой кожи, жадно оглаживал от поясницы до лопаток и обратно, прижимал к себе.
Сладко, подумал Артур, как сладко. Лучше, чем воображалось. И в то же время так привычно почему-то. Никаких неловких движений, столкновений зубами, пробных ласк – будто они были любовниками давно. Артур знал, что Имсу нравится – вот так, и еще так, и его руки помнили это сами по себе, как помнят пальцы пианиста сыгранные сотни раз мелодии.
***
Дама, которую Имс намеревался обаять, не только занимала высокий пост. Ко всему прочему она оказалась роковой брюнеткой с азиатскими корнями: оливковая кожа, раскосые глаза, бесстрастное выражение лица, пухлые губы, хищный взгляд и обманчиво нежный высокий голосок. Тьфу ты, черт. Как это пошло! Артур представлял себе кого-то похожего на М. из фильмов о Джеймсе Бонде. И кто там говорил о банальности?
Имс оделся полностью вопреки рекомендациям Артура (интересно, даже трусы принципиально надел другие?), но всем существом излучал очарование и сексуальные флюиды. Брюнетка была уже повержена, судя по руке Имса, которая находилась в опасной близости от ее бедра. Они сидели на мягком диване и пили коктейли. Судя по батарее разнообразных фужеров на столике перед ними, выпито было уже более чем достаточно.
Артур не знал, насколько далеко простирались планы Имса, но решил, что не будет ждать окончательной победы. Он никогда не был мазохистом. Тем более что парочку то и дело закрывали снующие по залу с выпивкой в руках гости.
Сегодня был последний день съезда – и прощальная вечеринка: естественно, особенно пышная. Теперь к мелким сладостям прибавились огромные белоснежные торты, на подиуме увлеченно дудел джаз-банд, и вибрировала горлом певица-мулатка в красном платье.
Служащие корпорации, расслабившись, вели себя совершенно как дети, и Артур припомнил рассказ Имса о том, как на одной из таких ежегодных вечеринок главный гуру корпорации вылетел на сцену для приветственной речи на харлей-дэвидсоне. Этот съезд обошелся без главного лидера – он тяжело болел. Но дело его жило и процветало. Все веселились.
Вообще, в процессе только одной недели Артур узнал о компании, в которой работал, множество ярких подробностей, которые теперь складывались в цельный рисунок: да, ее сотрудники по всему миру работали по восемьдесят часов в неделю, но они еще и рубились в хоккей в коридорах, играли на трубе и барабанах, заваривали двери в офисы соседей, украшали рабочие места огромными постерами с обнаженной Мадонной и пускали петарды из окон. Главный городок корпорации в Америке, по рассказам артуровых визави, походил на огромный университетский кампус, усеянный футбольными полями, баскетбольными площадками и дорожками для бега. Кроме того, там активно разводили кроликов.
«Все мы подростки, – сказал ему один из самых известных разработчиков компании, – надо уяснить, что все мы подростки. И гордимся этим. В нашей отрасли иные не выживают».
Кстати, о петардах – их и сейчас активно пускали перед отелем, невзирая на тихий ужас отельных служащих.
Артур тоже решил развлечься. В конце концов, в зале мелькало немало милых женских лиц. Артуру не нужна была сегодня надменная королева, он удовлетворился бы хорошенькой золушкой. В конце концов, дама выступала не целью, но средством.