– Отвали, Имс, – моментально разозлился Артур. – Руки убери от меня. Имс, отъебись, я серьезно.
– Да неужели? – Имс тоже вдруг разозлился. – Какие мы нежные...
Артур пихался, отбивался, но Имс был крупнее, сильнее, навалился сверху тяжело, шумно задышал в ухо, распластался по любовнику всем телом, развел тому ноги, задрал чуть ли не к ушам и зафиксировал так под коленями – почти согнул Артура пополам. Двигаться в такой позе тому практически не удавалось – ни отбиваться, ни толкаться навстречу, но, на удивление, особого дискомфорта он не чувствовал, только беспомощен был, сам ничего не мог предпринять, оставалось полагаться только на действия Имса.
А Имс не торопился, удобно перенес вес на локти и колени, разом задвинул в Артура на всю длину, затолкался бедрами с извивом, длинно, не торопясь, со вкусом, и Артур уже через несколько секунд не выдержал, начал сладко постанывать. Надолго, правда, и так его не хватило, скоро протряхивать начало с каждой фрикцией, до криков, а Имс прижался еще теснее, так что теперь член Артура проезжался по его животу, да Имс еще через раз ухитрялся лизать его сосок, и Артур уже скоро дрожал весь, дышал с остановками, судорожно, открытым ртом.
Попросить внятно он уже не мог ничего, но стонать стал выше, почти хныкать, и Имс понимающе ухмыльнулся, устроился покрепче и принялся трахать сильно, жестко, в ровном медленном ритме, от которого Артур с ума сходил совершенно – за каждый такой толчок успевал подробно прочувствовать, как член растягивает его, проезжается по всей тысяче нервных окончаний стенок, неизбежно входит глубже, еще глубже и, наконец, ударяется о простату, высекая искры из глаз от удовольствия, а потом обратно – такое же длинное движение, посылающее волну, от которой все вокруг мутилось.
В общем, Артуру всегда хватало пяти-шести таких мучительных волн, чтобы кончить, не прикасаясь к себе. А ведь раньше он считал мифом саму такую возможность. А Имс еще кусался за шею, втягивал в рот тонкую кожу, закручивал ее ртом, оставлял синяки, которые быстро расцветали густым багровым цветом. Терпеть было невыносимо, и Артур забился, закричал, уже не контролируя себя, и отключился – мокрый, измученный, опустошенный.
Глава 13
Имс
– Девочки, встречайте! – гаркнул Юсуф так, что у Имса уши заложило, и призывно замахал руками.
Их, действительно, ждали: на палубе, свесив через поручень впечатляющие бюсты, по обеим сторонам от трапа, выстроилась встречающая делегация. Справа – платиновая блондинка, брюнетка и нежно-кофейного цвета мулатка с прической a-la Анжела Дэвис, слева – явно ирландских кровей девица, ослепительно рыжая, осыпанная веснушками как ватрушка сахарной пудрой, и длинное северное нечто, бледное, белое, без определенных признаков пола.
– Приве-е-ет, И-имс! – заорали девицы слаженным хором. – Приве-е-ет, Арту-ур!
– Добро пожаловать, – сказал Юсуф и первым полез по трапу вверх.
Имс пожал плечами, сделал жест рукой – мол, Артур, добро пожаловать, а я тут вовсе не при чем.
Если бы Артур умел убивать взглядом, Имс уже драматически валился бы в воду.
– Это – яхта? – буркнул Артур по-русски и отпихнул Имса плечом.
– Ну да, - невинно ответил Имс. – Не каноэ же.
– Это, блядь, крейсер, – процедил Артур сквозь зубы. – С публичным домом на борту.
– Просто Юсуф любит комфорт, – Имс решительно отказывался понимать намеки Артура. – Отличная яхта: более 59 метров, водоизмещение около пятисот тонн, скорость, кажется, может развивать до 49 узлов, ну и всякие прелести жизни: бассейн, дискотека – ты же любишь танцевать, не так ли? Спален вроде десять или одиннадцать, это тебе лучше Юсуфа спросить, я как-то не интересовался никогда…
– А пушек сколько? – язвительно спросил Артур.
– Вот не знаю, – честно признался Имс. – Сколько тут у него в системе ПРО предусмотрено пушек…
Артур застыл на полушаге, и Имс, на мгновение отвлекшись на улыбавшуюся мулаточку, налетел прямо на него.
– Ты что, серьезно? – спросил Артур.
– Конечно, – ответил Имс. – Но нас ведь с тобой больше интересует не количество пушек, а нечто другое, так? Лаборатория у него тоже здесь.
– Он – кто? Шейх из нефтяной пустыни? Джинн из бутылки? Синдбад-мореход?
– Ну зачем же сразу – шейх, – усмехнулся Имс. – Нет, он скромный сын шейха, не помню точно, второй или третий. Черт их там разберет, знаешь ли, жен-то у шейха три, так что кто там кого старше…
Артур промолчал. Имс поглядывал на то, как двое матросов споро затаскивают на палубу их багаж. Девицы, пока не поступило дальнейших распоряжений, сбились в чирикающую стайку, хихикали и стреляли глазами.
– Интересные у тебя друзья, – сказал Артур наконец.
– Да не жаловался никогда, – отозвался Имс.
– Кто-нибудь покажет мне мою каюту? – спросил Артур сухо. – Я хотел бы переодеться.
– Встретимся в баре? – спросил Имс.
Артур кивнул и ушел. Имс, не сдержавшись, то ли фыркнул, то ли зашипел. Ну, забыл сказать про девиц – а кто ж помнит о деталях интерьера? Подумаешь, расслабился – сам-то он уже давно привык к образу жизни Юсуфа, а для Артура, конечно, все это было немножко чересчур, наверное.
Имс пожал плечами: Артур гораздо спокойнее отнесся ко всей этой мистической чуши, что творилась с ними последнее время, чем к банальным проявлениям пошлой роскоши. Не нужно было быть эмпатом, чтобы почувствовать, как от Артура густой волной распространяются неудовольствие и раздражение. Имс уже научился распознавать невербальные сигналы, да что там – просто чувствовать Артура как самого себя.
Ирреальное и головокружительное ощущение.
С воды ночной Неаполь выглядел, как сундук с драгоценностями в голливудских фильмах: переливчатое сияние дрожащим маревом уходило в небо и золотом отражалось в черной воде.
После ужина Юсуф сплавил девиц в ночной клуб на берег, а Артур, чинно промокнув губы салфеткой, удалился в свою каюту. Имс и Юсуф засели на палубе с бутылкой Middleton.
Разминаясь, под первые две порции обсудили дела традиционные – все про бизнес. Перспективы энтерпрайз-контрактов в IT-сфере в России в предвыборный год, перспективы роста карьеры конкретно Имса, потом плавно перешли к ценам на нефть и месту ОАЭ в ОПЕК. Имс, уставившись в бездонное небо, думал про себя, что с хитрющих бедуинов сталось бы найти какого-нибудь неоприходованного еще джинна, посадить на цепь, да заставить превращать воду из Персидского залива в черное золото.
После собственных мистических снов Имс уже смирился с мыслью, что не все так просто на белом свете, как казалось до этого.
В темноте душистой итальянской ночи Юсуф, в традиционном белом балахоне, с усыпанными кольцами руками, на самом деле походил на джинна из старой сказки. Правда, сложно сказать, умели ли джинны потреблять алкоголь так ловко и в таких количествах, но почему бы и нет? Волшебные же существа.
– Ну ладно… – сказал Юсуф наконец. – Нефть нефтью, бизнес бизнесом, а не пора ли нам теперь перейти к серьезному разговору?
Имс внимательно проследил взглядом, как Юсуф разливает виски. В бутылке оставалась хорошо если четверть. Горлышко звякнуло о кромку стакана, прозвучало как сигнал перехода от пустяков к важному.
Ну что ж, разве он не знал, что это обязательный номер программы? Господи, сколько же лет они уже дружат? С тринадцати, с тех самых пор, как куратор привел тощего и кривозубого Имса в предназначенную ему комнату общаги Итонского колледжа. А там уже обнаружился пухлый черноглазый мальчишка с акцентом и золотой цепью на шее толщиной с запястье. Тем же вечером толстяк взорвал к чертям заначенную Имсом кока-колу, покидав в нее каких-то таблеток, после чего они подрались, получили первое свое взыскание от куратора, и неожиданно для самих себя подружились.
О том, что Юсуф третий сын арабского шейха, Имс узнал значительно позже. Нельзя сказать, что это произвело на него сильное впечатление: шейхи и арабы ассоциировались у него скорее со сказками Шехерезады, верблюдами и караванами в пустыне, чем с запасами нефти-сырца и престолонаследием в эмирате Абу-Даби. Гораздо важнее было то, что Юсуф был, что называется «брат по духу», – и Имс, постоянно фонтанирующий гениальными идеями по изведению сокурсников и преподавателей, нашел себе отличного подельника. У Юсуфа была одна, но пламенная страсть – химия. С помощью Юсуфа, взявшего на себя техническое оснащение имсовых проделок, Имс прославился в анналах Итонского колледжа как неуловимый авантюрист, жулик и прохиндей.