– И долго она была мэром? – поднял брови Артур. – То есть он?
– Ну, год, – признался Имс. – Но важен сам факт.
В поместье отправились на такси, и Артуру пришлось проглотить возглас таксиста: «А, да это же тот самый великолепный старинный дом!»
И вот, наконец, такси проехало через открытые чугунные узорчатые ворота и плавно вырулило на огромную и все еще сочно-зеленую лужайку, в дальнем конце которой возвышался дом.
– Это Малфой-Мэнор? – после длинной паузы спросил Артур, обозревая размеры постройки.
Имс заржал, расплачиваясь с таксистом и принимая от него чемоданы из багажника.
– Всего лишь Лидделл-Хаус, добро пожаловать, Арти, в места моего безмятежного детства! Ну что, скажи, есть на что посмотреть?
– Да, – тихо вздохнул Артур, не в силах оторваться от открывшейся картины.
Он вдруг совершенно успокоился: все показалось ему таким родным, словно он когда-то уже бывал здесь, таким умиротворенным, точно было создано для него, а ведь он никогда особенно не мечтал о прелестях сельской Англии.
Но эта лужайка, и ровно подстриженные кустарники, и просторная беседка, уставленная горшками с зеленью и плетеной мебелью, и кусты роз, еще пышно цветущих, по бокам лужайки, и замшелые гербы на колоннах ворот, и мрачноватая тисовая аллея, и сам дом – с массивным фасадом, к которому примыкали длинные крылья более поздней постройки, со старинными башнями, с остроконечной крышей, с большой террасой...
Тут из тени террасы вдруг выбежал человек и бросился навстречу Имсу. Он мигом перехватил у него чемоданы и совершенно театрально вскричал:
– Милорд! Вы приехали! О господи, как обрадуется миледи!!!
Через минуту к мужчине присоединилась женщина средних лет, которая в свою очередь принялась ворковать над Имсом, а потом всплеснула руками, узрев Артура:
– У нас гости! Мистер Бейл, у нас гости!
– Я вижу, мисс Джойс!
И они оба умильно уставились на Артура одинаковыми бледно-голубыми глазами.
Артур медленно развернулся к любовнику.
– Милорд? – тихо спросил он. – И почему я узнаю об этом только сейчас?
Имс слегка занервничал.
– Перестань, Артур, ну как ты это себе представляешь? Я подхожу знакомиться и говорю: «Лорд, просто лорд?»
– И сколько у тебя слуг? – безучастным тоном спросил Артур, пропустив мимо ушей эту эскападу.
– Да всего шесть, – проворчал Имс. – Чтобы такой дом содержать, этого катастрофически мало. Конечно, электричество и отопление сделали свое дело, но...
– Понятно, – кивнул Артур, и Имс бросил на него подозрительный взгляд.
***
Только зайдя в холл, Артур был атакован рядами портретов на стенах, часть из которых явно демонстрировала средневековых вельмож, судя по одеждам. Все они словно бы смотрели на него и оценивали. Холл был огромен и весь обшит потемневшим дубом. Не обошлось и без камина с чугунной решеткой, где тоже можно было разглядеть гербы.
Бейл с чемоданами поднялся на второй этаж – это была галерея, куда вела широкая лестница из трех пролетов, и, как во всех классических английских детективах, оттуда выходил длинный коридор, в который выходили все гостевые спальни, смотревшие дверь в дверь.
– Имс! – послышался звонкий возглас. – Дорогой! Даже не предупредил!
По лестнице спускалась женщина в летах, но до сих пор весьма впечатляющей красоты – тонкая фигура, изящные черты лица, рыжие густые волосы, уложенные в тугую прическу, синее платье в пол.
– Мама, – сказал Имс и протянул к ней руки.
Артур вежливо улыбнулся, потом легонько пожал протянутую ему прохладную ладонь, поцеловать не решился.
– Глория, – мягко сказала мать Имса.
– А это Артур, – представил Имс спутника. – Мой близкий друг Артур. Мы вместе работаем там, в Москве, и я уже не представляю, как я обходился без него.
Маман окинула Артура нечитаемым взглядом и заулыбалась.
– А вы вовремя! Завтра приезжает Пол… да и дядюшка звонил, обещал приехать…
– Мама! Вот невозможная женщина, ты знала о нашем приезде!
– Ну да, дядя сказал мне, признаюсь… Но ты бы знал, как обрадовались Генри и Розали! Нечасто им удается видеть своего молодого хозяина. Да и соседям любопытно взглянуть на повзрослевшего наследника, завтра тоже заглянут…
Артур чуть не подавился воздухом.
– Хорошо, – кивнул Имс. – Устроим званый вечер. Артуру тоже будет любопытно посмотреть на английскую знать.
– На нашу милую сельскую знать… – добавила маман, и вокруг ее глаз распустились смешливые морщинки. – Кстати, мальчики, обед через пятьдесят минут, вы как раз успеваете переодеться… хотя едва-едва успеваете, так что поторопитесь!
– Прекрасно, – с наслаждением потянулся Имс. – Все же хорошо порой оказаться дома…
У Артура дрожали руки, когда он завязывал галстук; чуть подрагивали и тогда, когда он спустился в столовую и взял бокал с шерри.
Имс крутился рядом и пытался завязать разговор, но у Артура рот словно бы наполнился песком, он мог только односложно отвечать.
– Обед, сэр! – возник из-за угла Бейл.
***
Обедали в столовой с длинными витражными окнами, где стекла были сложены в гербы. Вечерний свет дробился в цветных квадратах и наполнял комнату красными, зелеными и фиолетовыми бликами. Из дверей столовой просматривались парадные двери дома и старинный начищенный паркет холла. Маленькие столики по углам гостиной радовали глаз букетами последних осенних парковых роз, которые Артур уже видел перед домом, – почти прозрачных чайных и ярко-оранжевых, точно пламя.
– Так значит, завтра гуляем с аристократами, – тихо констатировал Артур, садясь по левую руку Имса.
– Значит, – согласился Имс.
Между ними снова повисло напряжение, как тогда, на яхте, в первые дни, только сейчас оно было тяжелым, как большая грозовая туча.
Артур кусал губы и чувствовал себя не в своей тарелке.
Мама Имса хвасталась столовым серебром, и Бейл цвел – блеск серебра был результатом его тщательной чистки с особым секретом. Но Артур сильно не вслушивался – он все бесстрастно улыбался и что-то глотал маленькими кусочками, не чувствуя вкуса.
Имс тоже снова начал нервничать, хотя и почти незаметно, внешне полностью поглощенный беседой с маман.
Артур ждал взрыва и обвинений в снобизме, но ничего не мог с собой поделать.
После ужина он ушел в свою спальню, великосветски сославшись на головную боль. И запер дверь.
Имс, казалось бы, совершенно не обратил внимания на его уход, но в середине ночи, когда Артур лежал в узкой комнате и смотрел, как яркая белая луна смотрит в окно, слушал, как шуршит по стене плющ и шепчется в темноте ветер, дверь толкнули, а потом Имс тихо сказал:
– Арти. Не дури. Ну что с тобой? Открой, я же знаю, не спишь ни черта. Я же чувствую…
Но Артур лежал и молчал, почти не шевелясь, как в детстве, когда играл в прятки и забирался под кровать.
Имс еще пару раз побарабанил пальцами по косяку, вздохнул, чертыхнулся, постоял и в конце концов ушел.
Не стал ломать дверь в родительском доме, подумал вдруг Артур. Откуда-то он помнил, что Имс может, уже ломал вот в такой ситуации, и, кажется, не раз. Только тоже явно не в этой жизни.
Луна сдвинулась влево, за окно, и Артур облегченно вздохнул – теперь реально стало заснуть, ничто не слепило глаза. Но сердце все равно колотилось бешено.
***
Сердце колотилось бешено и тогда, когда он открыл глаза там, в другом мире, где все было почему-то блеклым, цвета сепии, и походило на открытку с изображением Нью-Йорка 30-х годов. Когда-то однокурсница Артура очень увлекалась такими открытками, и узнавание получилось моментальным.
Сердце стучало, как паровой молот, пока он бежал вниз по какой-то горбатой улочке, мимо овощных лавок, парикмахерских с прозрачными окнами и дамами с розовыми папильотками внутри, мимо булочных, где небритые итальянцы продавали длинные батоны…
Он бежал, потому что что-то стряслось. Что-то страшное, необъятное, хотя он пока еще не понимал – что. Какая-то катастрофа.