– Арти? Да ты что? Иди сюда, я расскажу. Господи, да я сегодня во сне чуть не рехнулся, потому что ты… ты…
– Что я? – тихо спросил Артур.
Имс глотнул побольше воздуха.
– Ты умер там без меня, в этом чертовом концлагере!!! – наконец зло выпалил он. – А я ждал тебя целых семь лет! И все надеялся… ни письма не было, ничего… даже слухов не было… и я знал, что надеяться нельзя, а все равно надеялся! До последнего… Даже когда вырвался все же в Берлин… даже когда приехал на развалины Бухенвальда…И ты! Меня! Не дождался!
– Это действительно был Бухенвальд…– сказал Артур. – Не дождался… Да. А как ты меня отпустил? Неужели не мог предвидеть развязку, с твоими связями и твоей работой?
Имс выдохнул, потер лоб и потянулся за сигаретой.
– Ты понимаешь, как это выглядит со стороны? Мы выясняем наши отношения, которые были в сороковых годах! До сих пор не можем друг другу простить, что расстались! А ты говоришь – я могу передумать! Да как тебе в голову-то пришло такое ляпнуть?
Артур вздохнул.
– Имс, расскажи мне все, что видел. А я тебе ответный подарок сделаю. Не поверишь, мне тут наша малахитовая дива подкинула полезной информации. Источник, конечно, никакого доверия не заслуживает… но некоторые вещи неожиданно в точку!
– Амалия, что ли? – заинтересовался Имс. – То-то ты на обед так долго ходил…
– А ты заметил? – усмехнулся Артур. – Амалия, да. А ты знаешь, что она помолвлена с главой эзотерической школы и великим гуру, неким Марком Модестовичем?
– Мне почему-то представился цыганский барон с золотыми зубами и смоляными кудрями до плеч…Хотя Марк Модестович…
– По имени определенно еврей, – улыбнулся Артур. – Подозреваю, на эти курсы ходят в основном женщины… Он сулит, что с ним они достигнут высшей степени просветления и рассказывает про высокочастотные эгрегоры дерева Сефирот.
– Мать моя… Надо спасать Амалию, как думаешь? И что такое дерево Сефирот? А вот что такое высокочастотные эгрегоры, я себе могу представить.
– А виноград в ушах у Амалии ты видел? Если бы мы были мошенниками…
– Ах, если бы мы были мошенниками… – мечтательно осклабился Имс. – Думаешь, это он подарил?
– Не дождетесь. Думаю, Амалия сможет за себя постоять, а что такое дерево сефирот, я так и не узнал. Зато узнал кое-что другое, но сначала я жду честного и полного рассказа от тебя, Имс.
И Артур удобно устроился в кресле.
– Я расскажу, хорошо, – покорно сказал Имс. – И, Арти, до меня дошло: твой Марк Модестович…
– Он не мой.
– Твой Марк Модестович банальный каббалист. Дерево сефирот – это древо жизни в учении каббалы. Но я тебя умоляю, давай хоть туда лезть не будем!
– Дело не в каббале вовсе, Имс! И я тебя внимательно слушаю.
Имс шумно вздохнул, затушил окурок и зажег новую сигарету.
– Ну что же, дорогуша… Я ведь умею живописать подробности. Ты сам этого хотел.
***
Но если Имс таким образом решил отпугнуть Артура, то он крупно ошибся. Артур впитывал каждое слово, каждую эмоцию, следил за выражениями, мелькающими на лице Имса, за малейшими его жестами, – перед ним словно бы мазок за мазком восстанавливались картина жизни, которую у него когда-то кто-то резко и не спрашивая отнял. Временами он испытывал острейшее чувство дежавю, временами – ему просто невыносимо хотелось вернуться туда, в осенний довоенный Нью-Йорк, и все исправить – никуда не уезжать, остаться с Имсом навсегда, забыть обо всех, кроме него.
Когда Имс закончил, в воздухе можно было топор вешать – дым плавал слоистыми сизыми облаками.
– Ну а что ты мне хотел поведать, Арти?
– Амалия нарисовала мне определенную картину мира, – произнес Артур. – Души какое-то время находятся в лимбе, очищаются от только что завершенной жизни, ждут, как шахматы, когда их снова поставят на доску для игры. Ждут обычно довольно долго. Но есть души, которых что-то сильно тянет обратно, и они выходят на доску сразу же после смерти.
– Моментальная реинкарнация?
– Типа того, – кивнул Артур. – И тогда они сохраняют все жизненные программы прошлой жизни, даже некоторые привычки.
– Все эти фильмы о том, как бедная девочка из Зимбабве начала вдруг изъясняться на чистейшем японском, и прочие вещи?..
– Ну, и девочка тоже…
– Да я понял тебя, Артур. Я уже давно понял. Вот только мне интересно, может ли человек умереть по собственной воле – и перевоплотиться тоже?
– Перевоплотиться, я думаю, нет, мы же не боги. Это происходит спонтанно. Но вот «выключить» себя – думаю, вполне. Если в определенных обстоятельствах жизненную программу выполнить уже нельзя…
– А ее выполнить определенно было нельзя…
– Да.
– А Тесла занимался экспериментами с сознанием и подсознанием… Да и Ананэрбе тоже.
– Методики йогов? Может быть, и так. Только я думаю… Я думаю, достаточно было сильного желания. А может, я блуждал по снам, спускался все глубже… и однажды все же добрался до внутреннего лимба. Инициировал, строил сны, где мы были вдвоем. И однажды решил уйти так далеко, чтобы не вернуться. И это мне удалось.
– Без всякого стимулятора… Без прибора…
– Я думаю, я был в таком состоянии, что они мне были не нужны.
– У нас у обоих получилось, – вдруг сказал Имс.
– Что?!
– Да нет, ничего… Я о том, что мы оба здесь. Но вот кто-то с потрясающим упорством подкидывает нам еще карты… и так их мастерски путает… и я не намерен просто так это терпеть!
– Что же ты сделаешь? – улыбнулся Артур. – Будешь трясти за шкирку Мерлина, пока тот не превратится в парня с ошейником на шее? Не думаю, что у тебя получится!
– А мы посмотрим! – сказал Имс и поднялся с дивана.
***
Артур с интересом проследил, как Имс прошелся по комнатам, заглядывая во все углы, – вид у него был насупленный и угрожающий.
– Где эта тварь? А? Недавно же видел?
– Мерлина? – Артур начал веселиться. – Ты что, серьезно собираешься вытрясти из него правду? Не будь ребенком, Имс! Ты мне напоминаешь о тех сценах у Булгакова, когда особо продуманные элементы связывали котам передние лапы и пинками заставляли их идти на задних… Это же тонкая материя, Имс!
– А твой пистолет, а? Как он появился? Тоже тонкая ведь материя! Ага, Мерлин! Вот ты где, зверюга!
Следом послышался пронзительный кошачий вопль, и что-то немедленно обвалилось, причем, судя по другим воплям, прямехонько Имсу на голову.
– Вот ты сволочь неблагодарная! – заорал Имс. – А ну слезай!
Давясь от смеха, Артур устремился к месту действия – такого спектакля он пропустить, разумеется, не мог.
– Эта облезлая обезьяна – на карнизе, – нервно сообщил ему Имс, потирая макушку.
Впрочем, Артур уже и так видел «обезьяну» – кот под потолком возмущенно шипел и злобно прижимал уши, когда Имс делал попытку пошевелиться.
– Мерлин, – задушевно обратился к нему Артур. – Твой хозяин сошел с ума, не бери в голову. А ведь ты был так вежлив там, у Пола. Как он поживает, кстати?
Кот издал очередной сиренообразный вопль и метко скакнул на старинный шифоньер, преодолев в прыжке половину огромной комнаты.
Артуру стало вдруг не до смеха – зверь внезапно показался ему в несколько раз больше обычного кота, размером с некрупную рысь. Да и скалился он совсем не по-доброму, шерсть встала дыбом, глаза горели.
– Имс, оставь его… Не надо его злить, слышишь?!
Но Имс уже ринулся к шифоньеру с пылом истинного охотника.
И охнул, уворачиваясь от некого тяжелого предмета, неожиданно полетевшего сверху.
Артур моргнул – на шифоньере никогда ничего не стояло, Мерлин прыгнул на совершенно пустую поверхность, где лежала только пыль. И уж слишком прицельно прилетел… матерь божья, что это? Примус?!
– Имс, это примус? Откуда у тебя примус?
– Нет у меня никакого примуса, – отмахнулся Имс, которого чудом этим примусом не зашибло. – Примус у Эльвиры был…
– Но как?.. – Артур не договорил, потому что вынужден был пригнуться – теперь со шкафа пульнули увесистой колодой игральных карт, которые, угодив в живот охнувшему Имсу, разлетелись по комнате живописным веером.