Кардинал ощутил, как от этой нежности желудок его скрутился в комок, а сердце испуганно сжалось. Демон, чуя конец, совсем обмяк.
Фаготтиста ловко снял с демона веревки, отбросив их брезгливым движением в угол кельи. Подергал ошейник, проверяя, крепко ли держит замок, и потянул за цепь.
Демон покорно встал и двинулся за папским легатом, повесив голову и шаркая ногами. Фаготтиста вновь натянул на голову капюшон, и молча пошел прочь из кельи, вверх по ступенькам, выше, выше, на улицу, где его прямо перед собором ждала наглухо закрытая черная карета без гербов и прочих знаков.
Он впихнул демона в карету, и тут же полез внутрь сам, не прощаясь, метнув только лишь быстрый взгляд в сторону кардинала. Кучер, тоже закутанный во все черное, хлестко щелкнул кнутом.
Кардинал кивнул, проводил рванувшую с места карту глазами, и, чувствуя себя больным и старым, не оглядываясь, пошел к себе в кабинет, от всей души надеясь забыть и последние три дня, и демона, и особенно – жуткого папского легата.
В карете тем временем происходило следующее: легат сдернул с головы капюшон, вдруг сделавшись из беловолосого альбиноса светло-рыжим, чуть веснушчатым по скулам голубоглазым мужчиной, без каких либо признаков аскезы или других лишений. Отцепив от ошейника цепь, он с силой прижал к себе демона, втянул его полностью на свои колени, обхватив рукой за затылок, и притиснул лицом к груди.
Доведись кардиналу да Серде увидеть, с какой страстью иезуит обнимает демона, вряд ли бы это прошло без последствий для кардинальского рассудка.
Впрочем, душевное состояние кардинала оставалось проблемой только самого кардинала. Сидевшие в карете забыли о нем сразу же, как только из-под колес брызнули дорожные щебень и грязь.
Глава 22
Артур
Утром Артур увидел в окно небо такой совершенно тропической, ослепительной лазури, что на какое-то время подумал: сейчас он обернется – и увидит магнолии в цвету и услышит крики попугаев.
Вчерашняя погоня за Мерлином, а потом этот чудной, живой сон, откуда он помнил запахи, оттенки, – все это казалось наркотическим бредом. И вообще, припомнил Артур, кислотные цвета во снах говорят о серьезном расстройстве психики.
Только ему, кажется, уже поздно было об этом беспокоиться.
Он лежал в постели, под теплым боком Имса, и, постепенно расслабляясь после диких видений, благодарил богов, что сегодня суббота. Сияющая, солнечная, лазурная суббота, с отзвуками танго магнолий.
Вдоволь насмотревшись в окно, Артур поднялся и пошел варить кофе.
Вскоре в кухню ввалился заспанный Имс и, не открывая глаз, одновременно нашарил талию Артура и чашку кофе.
– Доброе утро, – улыбнулся Артур.
– Доброе, – буркнул Имс и жадно отхлебнул кофе. – Знаешь что? Сейчас я думаю, что мы вчера слегка перегнули палку с Мерлином.
– Мы? – изогнул брови Артур. – А я предупреждал. Что, представил реакцию Пола?
Имс неопределенно что-то промычал.
– Да нет… не то чтобы… но вообще как-то не по себе. Я хочу зайти к Эльвире. Он же точно у нее!
– Созрел, – усмехнулся Артур. – Мой смелый рыцарь.
– Да что тут смелого, что мы, ведьм не видали? Если бы ты знал Оливию, одну из моих бывших… С виду такая милая, пухленькая, розовая, чем-то похожа на пончик или оладью, и волосы русые в косе… а на деле мегера мегерой. Брр, как вспомню!
– Имс! Эльвира не ведьма. Она… как бы тебе сказать попроще… да, она вампир.
– Да ну тебя, дорогуша. Вечно ты нагнетаешь напряжение…
– Имс, она не отражается в зеркалах.
– Пупсик, нам никто не страшен.
– Наверное, – задумчиво протянул Артур, вспомнив папского легата и растянувшегося в цепях на сыром камне юного демона.
– Возьмем бутылку самого лучшего вина и нанесем визит вежливости.
– Похоже, ты уже наносил подобные визиты? Судя по твоей раскованности?
– Эльвира светская дама… – уклончиво сказал Имс. – Она присматривала за Мерлином… и вообще, когда кому мешали добрососедские отношения?
Артур показал зубы в широкой ухмылке, допивая уже вторую чашку кофе.
– Ну-ну, – сказал он.
***
Эльвира выплыла к двери, дыша духами и туманами, в чем-то подозрительно напоминающем наряд средневековой королевы – однако, присмотревшись внимательнее, Артур понял, что это платье – одно из последних экстравагантных творений Гальяно.
– Какие вы молодцы, что все-таки решились прийти! – пропела она и подмигнула, да так залихватски у нее это вышло, будто не модно одетая дама стояла перед ними, а портовая шлюха, накачанная ромом.
Имс зажурчал невнятным весенним ручьем, расшаркался, потряс бутылкой «самого лучшего вина», которую Эльвира изящно перехватила.
– Превосходная лоза, но это – не фалерно? – невинно поинтересовалась она.
– Что? – Имс хлопнул глазами.
– Цекуба, тридцатилетнее, – безэмоциональным голосом опытного дипломата ответил Артур.
Эльвира удовлетворенно улыбнулась.
– Какая цекуба? – прошептал Имс Артура, пока они шли за хозяйкой к столу, как свита за королевой. – Что такое цекуба?
– Ты невнимательно читал книгу, – шепнул в ответ ассистент и широчайшим образом улыбнулся обернувшейся Эльвире.
***
На обед был подан кабаний окорок с медом, и Имс с Эльвирой немного поболтали об охоте. Эльвира объяснила, что все ее друзья – прекрасные охотники.
– Причем не только на зверя, – добавила она, и Артур почувствовал, как от поясницы вверх щекотно побежали мурашки.
Да и домработница Эльвиры, Глаша, показалась ему слишком уж бледной, словно бы законсервированной во времени – со своими русыми косами, обмотанными вокруг головы, опущенными глазами и дореволюционным именем. Да, подумал Артур, такая вполне могла бы ловко обращаться с примусом.
– Эльвира... – собравшись с духом, сказал Имс. – Вообще-то у нас был повод прийти. Знаете, у нас вчера вышла... небольшая сцена с нашим котом, Мерлином... и мы думаем, не вернулся ли он к вам?
– Сцена? Размолвка? А ведь вы так долго не виделись... Бедный котик скучал... Он вообще способен на сильные чувства, очень эмоциональный...
– Это мы уже поняли, – пробубнил Имс. – Я был неправ, каюсь. Нам очень хотелось бы его вернуть.
– Точно хотелось бы? – прищурилась Эльвира.
– По крайней мере, убедиться, что с ним все в порядке, – пояснил Артур.
– О, он в порядке, – успокоила их Эльвира. – Он редко бывает не в порядке.
– Так вы видели его вчера?
– Конечно, видела, – согласилась Эльвира, бесстрастно нарезая окорок. – Как же не видеть! Приходил, возмущался, ябедничал... Та еще заноза!
– Просто непостижимое животное! – покивал Имс.
Эльвира усмехнулась.
– Я бы не называла его животным... Будьте осторожны, мистер Имс. Скорее, наш Мерлин – пример непостижимости божественного творения. В Библии, кажется, написано следующее: «Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя; он ест траву, как вол; вот, его сила в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его; поворачивает хвостом своим, как кедром; жилы же на бедрах его переплетены; ноги у него, как медные трубы; кости у него, как железные прутья; это верх путей Божиих; только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой; горы приносят ему пищу, и там все звери полевые играют; он ложится под тенистыми деревьями, под кровом тростника и в болотах; тенистые дерева покрывают его своею тенью; ивы при ручьях окружают его; вот, он пьёт из реки и не торопится...»
Артур вдруг хлопнул себя по лбу.
– Что? – просияла в его сторону Эльвира.
– Behemoth... – проговорил ассистент. – Никогда об этом не задумывался. Всегда считал, это все просто ради забавы.
– Какие же забавы с такими демонами во плоти, как ваш котик? – поразилась Эльвира. – А вы пение его слышали когда-нибудь?
Артур вспомнил низкий, звучный голос Мерлина и покачал головой.
– Нет, к сожалению.
– Думаю, к счастью, – возразила хозяйка дома. – Вот в Лудунском монастыре однажды услышали, и ни к чему хорошему это не привело... Правда, было это лет пятьсот назад. Да еще это привычка жечь неугодные заведения... А сколько в нем сладострастия, – причмокнула она. – А какая многоликость...