– Так, значит, все это правда? – тихо спросил Имс.
– Что правда? Правда в том, что ваш кот на вас вчера сильно обиделся. Так сильно, что не знаю – вернется ли он к вам. Хотя, впрочем, я думаю, это уже и не надобно...
Имс, презрев все правила этикета, взял бутылку принесенного вина и доверху наполнил бокал.
– Почему же не надобно? – заинтересовался Артур, незаметно подхватывая старомодный эльвирин слог.
– Вам все уже показано и рассказано, надо и самим головой думать, – пожала плечами она. – А вот попробуйте каваллуччи, они прекрасны. Рецепт придуман сиенскими кондитерами в 15-м веке. Мэрия Сиены заказала его как рождественское подношение горожанам. Помню, мы тогда славно повеселились, на то рождество... Очень вкусно, а всего-то, кажется, орехово-медовые печеньица. А вот чалдони – простые лепешки из муки, сахара и воды. Но и у них есть секрет – рецепт этот придумал лично Лоренцо.
– Медичи? – осторожно уточнил Артур. – Лоренцо Медичи?
– А какой же еще? – снова удивилась Эльвира.
Имс методично напивался, но ему никак не удавалось опьянеть должным образом.
– Жаль, что он не вернется, – искренне сказал Артур, даже сам от себя не ожидал, что сожалеет. А ему вдруг захотелось увидеть Мерлина – только не в виде кота, а в виде того сладкоголосого синеглазого парня. Такой Мерлин ему нравился.
Эльвира внимательно на него посмотрела и слегка улыбнулась.
– Впрочем, я сейчас за него решаю, а он этого не любит, ох как не любит. Может статься, и свидитесь еще. Уж он-то умеет привязывать к себе людей...
– Да, наверное, – согласился Артур.
– А кстати, Артур, вы ведь еврей? – внезапно спросил Эльвира.
Имс поперхнулся, но Артур и бровью не повел.
– Еврей, – улыбнулся он.
– А как там у вас дела обстоят с принципом талиона? Помнится, в Торе сказано: «А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану...» Придерживаетесь ли вы этого правила?
– Я не настолько еврей, – улыбка Артура стала несколько натянутой.
– О, Эльвира... – уже несколько пьяно сказал Имс. – Боюсь, здесь мы оба как раз настолько евреи! Уж вы не беспокойтесь насчет этого.
– Ну вот и славно! – сказала Эльвира. – Еще вина?
***
Мерлина они так и не вернули. Вернее, он так и не показался, даже если был поблизости.
Имс был довольно пьян и, кажется, смертельно разочарован, его неожиданно развезло, а ведь часы всего-то отбили три.
– Нам нужен сомнацин, Арти, – сообщил он, – эта ведьма своим последним утонченным намеком просто разожгла во мне жажду мести. А ты, Артур? Пепел стучит в твое сердце?
Артур промолчал.
Имс принялся качаться на стуле и прищелкивать пальцами – желваки ходили на его скулах, и Артур с удивлением заметил, что он еще и зол.
– Что ты задумал?
– Я задумал погрузиться в тот же самый сон. Аргентинский. И найти старого козла еще раз. И серьезно с ним на этот раз разобраться. Вот что я решил, Артур, и даже не думай меня останавливать. Если это действительно он... о, я буду достаточно евреем и достаточно садистом, чтобы живьем вырвать его сердце. Как он когда-то вырвал мое.
– Мы ведь не уверены... – вяло возразил Артур.
– Мы уверены, – убежденно сказал Имс.
Артур сжал челюсти.
– И каков твой план? Как мы окажемся именно там? Где гарантия, что время и место будут теми же?
– Мы условимся, где и когда должны оказаться. Сила намерения, Артур. И потом, мы... нарисуем карту сна. Мы запомнили несколько точек в этом местечке – кафе, помнишь? Дом старика, двор, уж чердак-то точно! Условимся встретиться в одном из этих мест, и мы обязательно друг друга найдем, даже если сперва заблудимся во сне… Но, darling, мы же никогда не блуждали долго. А часто мы сразу оказывались там вместе...
– Допустим, это возможно, – кивнул Артур. – И даже допустим, что мы снова выследим старика... Что потом?
– Артур! Все же просто! Если уж сны так преследуют нас... и раз мы работаем в той реальности профессиональными сновидцами, извлекателями тайн... то пусть именно сны станут нашей базой. Мы проследим за нашим объектом, чтобы застать его дома и потом погрузим его в сон, чтобы выведать секрет. О, самый глубокий его секрет, я уверен, самый темный! А для того, чтобы его узнать, мы построим нужный сон, Артур. Чтобы он поверил в созданную нами реальность.
– Что? – Артур не поверил своим ушам. – Ты в самом деле хочешь построить сон?
– О да, очень хочу, Арти. Это будет сумасшедший опыт!
– Хм... Ну хорошо... – Артур начал проникаться идеей и заходил взад-вперед по комнате. – Допустим, мы построим нужные декорации... в которые он поверит... Берлин. Или Нью-Йорк. 30-е или 40-е – мне кажется, если мы ворошим прошлое, то ворошить его надо до основания... Но как ты заставишь его признаться? Даже не признаться... может быть, тайна – это какой-то символ, куда подсознание вытеснило ее... Это может быть картина, цветок, книга на полке... Все, что угодно... Вообще, как?
– Арти, увидев нас, он испугается. Помнишь, в какой ужас он пришел, наткнувшись на нас в кафе?
– Да, но это было в его реальности. В нормальной жизни. А мы подсунем ему другую реальность, в которой то, что мы живы, вовсе может его не потрясти... Он просто будет думать, что ему снится сон о юности. Или – если он не почувствует разницы – он будет воспринимать Нью-Йорк 36-го года как само собой разумеющееся... Ведь мы там живы. И молоды. И это нормально.
Имс задумался на несколько секунд, а потом резко встал, вплотную подошел к Артуру и заглянул ему в глаза. Чуть бешено, чуть отстраненно. Артуру показалось, что он уже весь где-то не здесь.
– А мы развеем его веру, что все нормально. Мы скажем ему, что мы мертвы. И что просто хотим понять – почему. Зачем. Артур, меня это в самом деле больше всего интересует – мотивы. Мотивы, а не способы. Наплевать – как, я хочу знать, зачем. Мы скажем ему, что мы мертвые и уж теперь-то точно имеем право знать абсолютно все. Тем более... Тем более, darling, ведь все так оно и есть. Мы умерли. И мы хотим знать правду. Разве нет?
Артур хотел улыбнуться, но внезапно понял, что ему свело горло, и он не может сглотнуть.
На какую-то секунду, в порыве слабости, в нем мелькнуло сожаление – о времени, когда он был простым парнем без особо глубоких чувств, без безумия, без падений во сны, без памяти о прошлой жизни. Просто подающим надежды циничным молодым ассистентом, положившим глаз на своего босса, а не смертельно влюбленным человеком, жаждущим мести за то, что привиделось ему в кошмарах. О том времени, когда он не был начинающим сновидцем, для которого привычно стрелять из глока и закидываться неизвестным наркотиком перед тем, как начать блуждать по снам – своим и чужим. И уж точно он предпочел бы никогда не подозревать о том, как выглядят настоящие бесы и не становиться их игрушкой.
На секунду, когда время качнулось и замерло, словно готово было исполнить его желание, он захотел прежней пресной, скучной, предсказуемой жизни.
Но затмение прошло, и он снова вернулся в себя – того, кто он есть. Кем всегда был, просто не подозревал об этом.
И время снова пошло в нужную сторону.
***
Пока Имс звонил Юсуфу, выясняя в обтекаемых выражениях, в каких дозах можно без риска для жизни и разума принимать сомнацин, на что Юсуф, как понял Артур по постоянным перефразам и уточняющим вопросам, тоже отвечал весьма обтекаемо и уклончиво, Артур решил вспомнить навыки художественной школы и набросать по памяти то местечко, куда они попали первый раз в аргентинском сне.
Это была кропотливая работа, Артур работал усердно, высунув кончик языка, даже покрасил ватман пастельными мелками, не только графически изобразил – кафе, людей в нем, цвет одежды, ту запомнившуюся ему даму...