— Раздевайтесь и садитесь, стул там, за бюро. Сейчас будем завтракать.
— Но я вовсе не за этим пришел, я хочу только…
— Это вам сейчас кажется, что не за этим. Именно за этим. Садитесь, говорю я вам! И не будем с самого начала осложнять отношений.
Она говорила так, словно знала наперед, что случится, и уже разработала некий план; впрочем, в голосе ее тоже чувствовалась доброжелательность, и Пирошникову на миг показалось, что он ее где-то видел, что, возможно, это и есть вчерашняя незнакомка. Поэтому он, решив окончательно (по крайней мере, на сегодняшнее утро) отдаться случаю, снял свое пальто и повесил у двери на гвоздь.
— Под шкафом тапки, — сказала женщина, внося последние штрихи в прическу.
Пирошников послушно развязал шнурки и надел эти самые тапки, которые в самом деле находились под шкафом и были по его размеру, правда, разношенные.
Наконец женщина повернула голову к Пирошникову, и он разглядел ее лицо, которое было несколько скуластым, с маленьким носом и неулыбчивыми серыми глазами. Чувствовалось сразу, что в ней есть, как говорят, характер и самостоятельность, что такая не будет говорить зря и что ее трудно, должно быть, заставить плакать. Она смотрела на Пирошникова несколько секунд, но без любопытства, а с какой-то усталостью, что ли, с каким-то таким выражением: ну вот ты и пришел, что же будем делать?
— Давайте познакомимся хоть, — сказала она и протянула руку. — Надя… хотя (тут она усмехнулась почему-то невесело) меня все называют Наденька, и ты тоже будешь так звать.
— Владимир, — сказал Пирошников, подойдя к ней и взяв ее руку в свою. (Наконец-то нам открылось и имя нашего героя!) Рука была маленькая, но сильная, и пальцы без острых ноготков, по чему Пирошников определил, что новая его знакомая во всяком случае не та, с которой он беседовал накануне.
— Ну вот и прекрасно, Владимир, — улыбнувшись в первый раз и довольно хитро, ответствовала Наденька. Она высвободила свою руку, встала и, не говоря больше ничего, убрала постель в шкаф, после чего удалилась, предоставив Пирошникову некоторое время для знакомства с комнатой.
Первым делом наш герой, что совершенно естественно, подошел к окну и, посмотрев в него, убедился, хотя и было еще темно на улице, что комната расположена примерно на четвертом или пятом этаже над какой-то улицей, вроде бы и знакомой, но не совсем. Во всяком случае, точно определить, где он находится, Пирошников не смог. Отвернувшись от окна, он принялся разглядывать стену над диваном, где висели в беспорядке фотографии незнакомых лиц, большей частью детских, а сбоку находилось несколько книжных секций с поставленными вперемешку книгами по медицине, стихами, собранием сочинений Достоевского в старом издании и наборами художественных открыток. Из этого Пирошников заключил, что Наденька, должно быть, медик, но здесь его открытия и закончились.
Тут как раз вернулась Наденька с чайником и принялась накрывать на стол, доставая из ящичков бюро ложки, чашки, сахарницу, колбасу, сыр в бумажной обертке и хлеб.
— Послушайте, — сказал Пирошников, садясь за стол чуть развязнее, чем требовалось обстоятельствами, — мне так кажется, будто мы с вами виделись где-то?.. А мне здесь, пожалуй, нравится. Я правильно сделал, что пришел.
— А куда бы ты делся? Тебе же больше деться некуда, — опять-таки очень спокойно заявила Наденька (при этом она изготовляла бутерброд).
— Вот как? — начал Пирошников ломать комедию. — В таком случае я остаюсь здесь. Я устраиваю в этом доме резиденцию на неопределенный срок… («Шути, шути», — пробормотала Наденька). Новая веха в жизни Владимира Пирошникова, экс-интеллигента, экс-осветителя, а ныне работающего на дому! Спешите видеть! Надежда засияла перед ним…
Пирошникова несло явно не в ту сторону. Он и сам понимал, что взятый им тон совсем не тот, то есть и близко не стоит к нужному тону, но после всех приключений на лестнице, после столь необычного приема в этой комнате найти нужных слов попросту не мог, а молчать не догадывался. Поэтому, внутренне краснея, он плел эту ахинею и надеялся лишь на то, что все вдруг кончится и развеется, как сон.
— Надежда засияла перед ним, — продолжал он, — и вот, в результате кошмарной истории с чертовщиной и кошками…
— Кошку зовут Маугли, — сказала Наденька. — Это моя кошка. Мужу она не понравилась и теперь живет на лестнице.
— Мужу? — Пирошников присвистнул.
— Да, мужу. Что ты на меня смотришь, как на новые ворота? Есть такое слово: «муж».