Принц попытался, было, рвануться назад, но чудовище бросилось прямо на него, увлекая под воду.
Кинувшийся вдогонку Ригг увидел, как у болотного островка, мокрые блестящие тела болотных людей скручивают Кан-Туна. Не раздумывая и мгновения, он бросился на помощь. Прямо перед ним из трясины выросли гладкие головы болотников. Ткнув в первого слегой, выхватил нож, полоснул морду второго. Но остальные ловко набросились на него, утягивая вниз. Ригг опутанный скользкими от жира телами, понял, что их не одолеть, но отчаянно продолжал сражаться. Все смешалось грязным клубком.
За сегодняшний день Лансу удалось пройти не так много. В этом проклятом болоте не было сухого места чтобы переночевать. Спасало лишь то, что он мог идти по несколько суток кряду, не останавливаясь. Мешали только тяжелые мысли о случайных своих спутниках. Они казались малыми детьми. Корил себя, за то, что дал уговор идти с ними. То, что он ушел в лесу, оставив их с дикарями, мало трогало поначалу, лишь потом совесть потихоньку стала грызть заскорузлое сердце.
За его жизнь слишком часто погибал тот, кто был с рядом, спутник или соратник. Приходилось хоронить. И теперь не хотелось с кем-либо даже знакомиться, не говоря даже о том, чтобы идти вместе. Так было легче.
А теперь он обещал. И мог бы помочь им там, в лесу, но не сделал этого. Боялся за свою броню, коросту. И нарушил слово. Они, если и спаслись, все равно теперь пропадают. И потом, даже если он поможет, пропадут.
Нет. Все-таки, должен сделать все, что может.
Развернулся и, ускоряя насколько возможно шаг, проверяя тупым концом копья, тропу, поспешил назад. Он должен был успеть.
Интуиция подгоняла, а он привык доверять ее позывам.
Он услышал впереди возню Крына с Итерниром, что все глубже и глубже погружались в трясину, и тут же в стороне от тропы уловил звуки боя. Протянул Крыну тупой конец копья, одним могучим рывком вытянул его на тропу, и, оставив копье, бросился в сторону сражающихся.
Когда добрался до места схватки, ситуация была куда как плачевной. Дюжина странных существ с длинными тонкими руками и ногами, покрытые короткой густой жирной не промокающей шерстью, скрутили Кан-Туна, и терзали Ригга.
Меч привычно прыгнул из-за спины в руку и, вздымая горы воды, Ланс бросился в самую гущу схватки. И без того обагренная кровью мутная вода стала красной. От стремительности стали в привычных руках Ланса не было спасения. Никто даже не смог уйти. Не успел.
Ни принц, ни охотник серьезно ранены не были. Несколько царапин, ушибов и все. Видимо, были нужны живыми.
— Спасибо, что помог, — искренне поблагодарил Ригг.
— Прими благодарность и от меня, — добавил принц, пытаясь элегантно поклониться, хотя и не без тени брезгливости.
Ланс, не слушая их, уже шел к тропе.
Поддерживая совсем ослабевшего Кан-Туна, вернулись к Итерниру с Крыном. Те, тяжело дыша, пытались оправиться от перенесенного напряжения.
— О, так ты, все-таки, с нами? — воскликнул Итернир, завидев Ланса.
— Я обещал, — ответил тот после продолжительной паузы.
— То-то ты так в кусты дернул, когда филин заухал!
Но Ланс не слушал. Или делал вид, что не слушал.
С тем и пошли дальше. Постепенно Итернир и принц ослабели настолько, что Ригг с Крыном шли рядом, постоянно их поддерживая. А потом из болота полезли его обитатели.
Ланс, который шел впереди без устали работал копьем, устилая дно болота его детьми. Сначала те нападали по одному, потом группами. Уже и Риггу с Крыном приходилось браться за оружие. Нападавшие откатывались, перегруппировывались, получали подкрепление и вновь атаковали.
К концу дня бой уже не прекращался. Спасало лишь то, что никто из нападавших не был вооружен. А когда Ригг почувствовал, что болото скоро кончится, напор еще усилился. Даже Ланс начал уставать. А те все лезли и лезли из мутной воды.
Принц и Итернир вяло плелись, закрываемые спутниками, и, сквозь бред, горячо благодарили.
Когда нога Ланса уже в глубокой тьме ступила на сухую землю, трескучий крик множества глоток потряс болото. Но с тем болотные люди и отступили. Они ушли так тихо и незаметно, будто их и не было вовсе. Лишь сочащиеся кровью неглубокие порезы на коже Ригга и Крына напоминали о них.
Ригг тут же велел Крыну разжечь костер, а сам обтер насухо больных. Вскоре весело затрещало пламя, согревая и обсушивая путников. От насквозь мокрой одежды повалил густой пар, сливаясь с, казавшимся вечным, туманом.
Больные же потеряли всякий контакт с миром. Их бросало то в жар, то в холод. Оба бредили и метались по земле. С великим трудом удалось влить им в горло отвар Ригга. Но вскоре это дало свои результаты: они приутихли и погрузились в дрему, полную дурных сновидений.