— Эта Лестница, очень странная, — начал Ригг, — давно же хотел сказать, да все забывал как-то. Я когда снизу-то смотрел, Лестница везде ровная была. А тут вон чего творится. Такое раздолье. Здесь же ступени конца краю нет. А снизу они все одинаковыми виделись. Чудно! И еще: здесь, как на стену-то поднялись, заметил — росы-то поутру опять не было!
— Это я того… — услышав разговор, присоединился Крын, — я заметил, что это… ну… земля, в общем, здесь теплая. То есть… от нее жар идет. Росы и нет. Наверна.
— Это да-а, — покачал головой Итернир, — я тут тоже, когда связанный ложку в рот тягал, заметил такое дело…
Он изложил наблюдения, которые до того объяснял принцу. На этот раз беседой заинтересовался даже Ланс. После его рассказа все некоторое время молчали, обдумывая слова. И то, что стояло за ними.
— Вон он, — прервал тишину пути в полях Котьен, — вон он, замок. А чуть пониже его, видите, город.
Не так далеко по левую руку, виднелись невысокие скалистые холмы, переходящие в сплошную стену утесов, скрывающую горизонт. У их подошвы, на крутом скате возвышался замок. Ров, вал, деревянные стены, широкая каменная башня донжона и примыкающее к ней не такое уж и большое здание. Небогато. Неподалеку от замка, у основания склона, обосновался городок. Несколько небольших, редко двухэтажных, еще реже каменных, домиков, обнесенных рвом и тыном на валу.
— Что-то маловат замок, для нескольких государей-то, — поддел принца Итернир.
Кан-Тун гордо промолчал. Хотя ответить действительно было нечего, принц и сам был разочарован.
— Веди в трактир, — приказал он гвардейцу вместо возражений.
Просторный зал трактира был, на удивление, чист и светел. Слева от стойки вела на галерею второго этажа деревянная лестница. Посреди зала тянулись два общих стола, в углу сгрудилось несколько столиков поменьше.
За одним из длинных столов сидел, потягивая из обширной кружки, с невероятной скукой на лице, могучего сложения мужчина, заросший густой черной бородой с редкой проседью. За другим длинным столом, в углу, шумно разговаривая, разбрасывали вокруг грязный мусор ругани семеро гвардейцев.
Путники подошли к общему столу, хотя принц и сделал вялую попытку, тут же пресеченную на корню Итерниром, сесть за отдельный столик. Сели. На лице местного богатыря отразилось живейшее любопытство. Он оторвал скучающий, полный презрения взгляд от гвардейцев и уставился на вошедших. В то время как пьянствующие солдаты словно бы ничего и не заметили, продолжали опустошать кружки, неизменно пополняя их из кувшинов на столе.
— Эй, хозяин! — громко крикнул Итернир, подзывая обитателя стойки, это был среднего роста человек, толстоватый, с необычайно добродушным лицом и плешью.
Однако он не откликнулся.
— Хозяин, — только и пробормотал он себе под нос, продолжая тщательно водить пальцем по поверхности стойки, — это зовут какого-то хозяина. Это зовут не меня. Да. Не меня. Совсем не меня. Это хорошо, что не меня. Все хорошо.
— Он не понимает, — раздался звучный голос одинокого обладателя кружки и тоскливого настроения, он поднялся, забрав напиток, и пересел поближе к путникам, — он сумасшедший, — навалился мужчина на плечо Ригга, дохнув него перегаром, и крикнул столь громко, что жалобно задребезжали стены, — Эй! Шетен! Поди!
— Кто-то зовет Шетена, — непотревоженно, только для самого себя проговорил хозяин, не отрывая пальца от досок, — кому-то нужен Шетен. Да, кому-то он нужен. Наверное, очень нужен. Наверное, Шетен может помочь. Да, помочь. Помочь — это хорошо. Все хорошо.
С этими словами хозяин поднялся и неспешно пошел к столу.
— Вы что же, — вновь пронеслась волна перегара над столом, снизу будете?
Ланс, сидящий напротив подошедшего, не шелохнулся, невозмутимо выдержав газовую атаку.
— Нам бы, — начал было Итернир заказывать подошедшему хозяину, но был прерван, ревоподобным голосом, вновь потрясшим стены.
— Я же сказал! Он сумасшедший, сюда от жены сбежал! Он не понимает! Шетен, толстячок, давай, как обычно. Видишь, люди с дороги? И мне повтори-ка, а то что-то меня с утра вот тут, — он гулко ударил себя в грудь, — терзает. Понимаешь?
— Шетен понимает, — кивнул самому себе хозяин, идя к стойке, как обычно. Да, как обычно. Пришли из далека. Да, издалека. Они устали. Хотят есть. Шетен понимает, очень хотят есть. Шетен понимает, это хорошо. Все хорошо.
— Вот-вот, иди. А мы тут поболтаем. Пока. Шетен он сумасшедший. Он сюда от жены сбежал. А чего это ты на меня так смотришь? — вперил взгляд в Ланса выпивший посетитель, — что ты так на меня уставился? Не нравлюсь? Нет, может тебе мое лицо не нравится?