— Ну, голова! — восхитился Итернир, — ну, ты парень, даешь!
— Слушай, — доверительно заглянул в глаза Крыну Ригг, — ты, если, и правда, за неделю сможешь, так поспеши уж. А? Мать же у меня внизу…
Меж тем они подъехали к замку ватажников. Из раскрытых ворот им навстречу вышел сам Тирмен.
— Что-то давно вас не видел, — проворчал он, — а впрочем, приветствую вас!
— И мы приветствуем тебя, — поднялся принц во весь рост, стоя на бревнах, — я привез тебе подарок.
Он махнул рукой, и к ногам Тирмена выволокли принцев и капитана, связанных и с мешками на головах.
— Это кто? — настороженно удивился тот.
— Смотри, — пожал плечами принц, стоя на телеге, он казался себе особенно властным и могущественным.
Ватажники разрезали веревку, извлекая пленников на свет.
— А-а! — протянул атаман, узнав их, под радостный гул ватажников, — старые знакомые! Как же давно я вас не видел! И ты здесь! — нехорошо обрадовался он, когда развязали капитана, — ну здравствуй! Помнишь, как ты загнал меня на эту Лестницу? Ну, теперь поквитаемся! У моих ребят долгая память!
— Они твои, — высокомерно сказал принц, с очень уж бесстрастным лицом.
— Да? — удивился Тирмен, — а чего это вдруг ты решил своих родственников предать?
Принц не ответил, чуть приподняв голову.
— Ладно, — потер руки атаман, — и что ты хочешь взамен?
— Ничего. Хочу сказать только, что их замок в твоих руках. У них осталось только четырнадцать человек. И они ждут возвращения этих, — он презрительно кивнул на пленников, — если этой ночью вы нападете на них — замок ваш.
— Лихо! — ухмыльнулся атаман, — и нас отсюда убрать и мост свой спокойно построить, и родственничков своих… хорош! Но мне нравится! Ну как, ребята? Рванем, на казенные харчи?!
Его вопрос был встречен радостными криками и одобрением.
— Ну хорошо, — решил атаман, — мы уходим. Кстати, ты уж прости за тот раз. Но ты должен меня понять…
Принц не ответил. Вместо этого, развернувшись, приказал трогать обоз к обрыву.
И вновь было начато сооружение моста. В этот раз его делали гораздо шире, а опоры надежнее. Одновременно велось строительство катапульты. Она представляла собой раму, сбитую из крупных бревен, с рычагом, в ложе которого предполагалось закладывать камень. Все это было исполнено не очень-то аккуратно, зато производило впечатление надежности и грубой силы.
Крын установив пока катапульту на равнине, сделал несколько пробных выстрелов огромным камнем, который он отыскал в качестве якоря. И, хотя машина била всего на дюжину десятков шагов, он остался доволен, тем более, что мост был уже длинной в полсотни шагов.
Оставалось еще тридцать шагов моста, да подготовить навесной мост.
Но это уже не заставило себя долго ждать. Крын работал как заводной, успевая побывать сразу везде, и на мосту, и на плетении навесных мостков, и руководить пристрелкой катапульты. Все работы планировалось окончить к десятому дню. Крын ходил довольный собой и собственной выдумкой, воспринимая восклицания Итернира: «И где ты только такой умный выискался?» исключительно как комплимент.
Ватажники действительно ушли и все было спокойно и тихо. Аслам, приведя к строителям очередной обоз за баснословную цену, рассказал, между делом, что замок принцев был успешно занят ватажниками, теперь это замок Атамана Тирмена, а город заявил о самостоятельности и теперь у них война, и новые налоги.
К вечеру десятого дня строительства уже установили на конце моста катапульту, а люди подготовились к дальнейшему восхождению.
Когда взошло солнце, бывшие батраки посчитали это последним утром, которое они встречают на земле рабства. Все готовились идти дальше. Все вновь стали Восходящими.
Помолившись всем своим богам, Крын последний раз примерился, и перерубил канат, удерживающий рычаг катапульты. Тот резко развернулся, ударил в перекладину и массивный валун, обмотанный канатом, увлек плетение навесного моста, на ту сторону обрыва.
Камень гулко ударил в белую гладкую поверхность маленькой площадки, по ту строну обрыва, и замер. Над пропастью тонкой ниткой повис навесной мост.
Громкими криками радости встретили Восходящие эту удачу.
Все шестеро спутников, включая Торока, не отстававшего ни на шаг, стояли впереди всех, им было негласно даровано право первыми ступить на ту сторону.
— Ну, — спросил Итернир у Крына, — кто первый?
— Да… наверное я, — замялся тот, и, упреждая возражения, уточнил, — я ж его… мост… как свою руку знаю. Ежель что… кто поможет кроме меня… да и самый тяжелый я. Ежель меня удержит… то эта… остальных и подавно.