Во второй тур, так же как и в первый, Led Zeppelin поехали вместе с Vanilla Fudge, которые не всегда выступали как хэдлайнеры. В каждом конкретном городе закрывала концерт та группа, альбом которой получал большую долю эфира на радио, основываясь на исследованиях Atlantic Records. Нас не волновало, какими по очереди мы будем выступать; реакция аудитории всегда была одинаковой — полный дурдом.
В начале тура команда играла часовые сеты. Но публика так реагировала, что длительность увеличивалась… час пятнадцать… полтора часа… и ещё больше. Когда кончались песни, они импровизировали на темы Отиса Реддинга и группы Love. Роберт временами пытался спеть старую вещь Moby Grape, но остальные не поддерживали его, в основном, чтобы подколоть.
Шоу не должно повторяться, — обычно говорил Джимми. Несмотря на то, что собственные вещи цеппелинов становились стандартами, они всегда импровизировали, начиная от изобретательных риффов Джимми и заканчивая соло Бонэма, да так, что фэны с последних рядов превращались в истовых верующих в группу. Иногда они сами себя удивляли творческими прорывами и тем, на какие высоты выводили свои инструменты.
К середине тура уверенность группы взлетела в небеса. Они буквально приводили аудиторию в неистовство. Их это никогда не пресыщало, но каждый раз приятно удивляло, когда к концу шоу толпа с ума сходила. Репутация команды опережала их движение, и аудитория находилась на краю истерии сразу после объявления выхода команды. Как только они начинали играть, зал превращался в сумасшедший дом.
— Круто быть там и играть музыку, — поделился Бонэм со мной своими ощущениями перед выходом на сцену. — Как только толпа заводится, начинается полное безумие. Энергия фэнов заводит меня в неизведанные дали.
Но группа не могла позволить себе насладиться в полной мере успехом. На них постоянно давила рекорд-компания по поводу второго альбома, Led Zeppelin II. Первый альбом попал в чарты на 99 место, а затем взлетел в десятку. В конце концов, он продержался в хит-параде, включая повторное вхождение в конце 1979 года — десять лет.
— Что им не нравится? Пусть подсчитывают прибыль от первого альбома! — жаловался Роберт. — Ненавижу, когда мне к виску приставляют дуло пистолета. Это нечестно!
— Давайте им прямо так и скажем, — предложил Бонзо. — Путь отвалят!
Несмотря на злость на рекорд-компанию, которая заставляла работать над вторым альбомом, музыканты были профессионалами до мозга костей. Они понимали, что у них контрактные обязательства, к которым нужно отнестись серьёзно. Джимми и Роберт спешно сочиняли песни в номерах отелей (Whole Lotta Love, Ramble On), иногда тексты песен писались на бланках отелей. Роберт впервые полностью самостоятельно написал текст к песне Thank You, которую посвятил жене. Бывало, как только песню сочиняли, её тут же репетировали и записывали.
Где бы мы ни были, когда бы нам ни выдавался свободный день, Джимми изыскивал свободную студию — Ardent Studio в Мемфисе, Gold Star Studio в Лос-Анджелесе, — и команда запиралась в ней до поздней ночи, чтобы записать новые треки для альбома. Иногда Роберт приезжал самостоятельно, чтобы наложить вокальные партии. Он записал вокал для Whole Lotta Love за один дубль («Мне хватало денег на один раз, лучше сделать возможности не было»).
«Whole Lotta Love» потребовала большого внимания со стороны Джимми. Вокал Роберта был записан, но тем не менее, он провёл множество часов в студии, оттачивая каждую мелочь. Для нисходящей прогрессии он использовал слайд и обратный эффект эхо. Такую же технику он взял на вооружение в Ramble On.
Множество эффектов в «Whole Lotta Love», да и для всего альбома, появились из чистого экспериментирования. Джимми сидел в аппаратной комнате с инженером, и они буквально играли с ручками регуляторов, поворачивая то в одну сторону, потом в другую, и слушали, какие звуки получаются. Для «Whole Lotta Love» они создали ошеломительный каскад обрывков разговоров, воплей и визгов.
Джимми без устали работал над микшированием «Bring It On Home», «What Is and What Should Never Be». Он также добавил двенадцатиструнную гитару к «Thank You» и целую обойму гитарных наложений к «Ramble On».
Иногда я даже нервничал при виде Пейджи в студии. Он становился более одержимым, больше чем на сцене. Не важно, как хорошо он был подготовлен, он редко был полностью удовлетворен. И всегда хотел чего-то добавить, чтобы приблизиться к совершенству. От этого его уверенность ослабевала, он терял веру в себя. Проводя долгие часы над микшированием, он мог уткнуться лицом в ладони, чтобы спрятаться от реальности, от бесконечных сессий, от работы над альбомом, которой конца края не видно. Это была долгая, изматывающая работа, и хотя он очень любил творческий процесс, иногда Джимми перегибал палку.