— Я, блядь, починю его! — заорал Бонэм, указывая на Ли. — Смотри!
Бонэм схватил коробку с соком с буфетного стола и подошёл близко к сцене, достаточно для нанесения удара.
— Время выпить сок! — крикнул он. — Элвин, хочешь сока?
И не дождавшись ответа, Бонэм вылил содержимое коробки на Ли. Сок забрызгал гитариста и его инструмент.
Толпа взревела, Ли раскрыл рот от неожиданности.
— Что тут происходит, чёрт возьми? — заорал он, глядя на Бонэма. — Ты, хрен моржовый!
Ли сверкал глазами от гнева, но продолжал играть, глядя на Бонэма. Может быть из-за алкоголя, но Бонзо не казался испуганным. Он покачал пальцем, словно предупреждая Ли, чтобы тот остыл.
— Не позволяй мелочам донимать тебя, — подколол он его. — Апельсиновый сок полезен. Там есть витамин С.
Ли продолжал играть, направляя гитару в сторону Бонэма, словно меч или даже пулемёт. Я почувствовал, что их противостояние будет иметь продолжение, если случайно не затухнет.
На самом деле, при почти сорокаградусной жаре, ситуация ухудшилась только для Ли. Сок высох, а руки и гитара стали липкими. Пальцы не могли уже легко маневрировать по грифу. Он был вынужден притормозить. С трудом он доиграл оставшиеся песни.
Ли в ярости покинул сцену и рванул в свою гримёрку.
— Ты говнюк, Бонэм. Настоящий говнюк, — пробурчал он.
А Бонзо был рад-радёшенек созданному хаосу.
— Бонзо быстро освоился, — сказал мне Джимми. Его беспокоило, что Бонэм и алкоголь в сочетании друг с другом создавали постоянные проблемы. — Он сам себе худший враг. Возможно, он наш худший враг.
— Да он просто выпускает пар, — ответил я. — Если он не сможет делать это таким способом, то обязательно ввяжется в драку.
Оказалось, Бонэм не собирался останавливаться на достигнутом. Он терпеливо дожидался Джеффа Бека, который вышел на сцену час спустя. Бек был одним из самых потрясающих блюзовых гитаристов, которых я когда-либо встречал. Он мог за минуту ввести толпу в лихорадку. В тот день он вверг в транс Бонэма.
Под конец сета Джеффа в конец пьяный Бонэм ввалился на сцену. Я отчаянно рванулся за ним, схватил за плечо, но он вырвался.
— Не волнуйся, я сразу вернусь, Ричард. Уже иду!
Бек глянул на Бонэма, но тот был без апельсинового сока, и продолжил играть «Rice Pudding», по-видимому необъявленный выход Бонзо его не побеспокоил.
Бонэм потоптался пару минут, а затем сказал Мики Уоллеру, чтобы тот освободил место за барабанами. Бек прекратил играть, когда Бонэм начал устраиваться на стульчике Уоллера. Бонзо взял палочки и начал колотить по барабанам.
— О нет, — подумал я. — Ситуация выходит из-под контроля.
Барабаны гремели, тарелки вибрировали. Толпа захлопала в такт ритму. Уровень возбуждения Бонэма рос, он подбадривал толпу, чтобы она ещё больше шумела. И её не надо было упрашивать.
Мы с Плантом за сценой хихикали, словно школьники.
— Он сумасшедший, его нужно изолировать, — сказал я.
Толпа ревела громче и громче, Бонзо вскочил из-за установки и выбежал на центр сцены. Он принялся сдирать с себя одежду. Слой за слоем. Исполняя эротический танец.
Сначала слетела майка. Затем штаны. К этому времени мы с Плантом горячо поддерживали его стриптиз.
Бонэм нас не разочаровал. В мгновение ока он остался в одних трусах.
— Ещё? — выпалил он в ближайший микрофон.
— Ещё! — радостно ответила толпа.
Бонэм стянул трусы. Толпа впадала в безумие по мере того, как сбрасывалась каждая часть одежды и окончательно сошла с ума, когда Бонэм предстал пред ними, в чём мать родила. Его инструмент впечатлял.
В этот момент Питер ворвался на сцену словно олимпийский бегун, сорвавшийся со стартовой линии.
— Ах ты сукин сын! — орал он Бонэму.
В то же время пол-дюжины полицейских забирались на сцену, чтобы произвести арест.
Питер добрался до Бонэма до полиции, схватил обнажённого барабанщика и побежал обратно. Они нырнули в гримёрку, хлопнули дверью и заперлись внутри.
— Ты, вшивый ублюдок! — ревел Питер. — Если ты не оденешься, пока полиция не выломает дверь, вылетишь из группы!
Бонэм вполне адекватно воспринял ситуацию и покорно подчинился приказу. Он схватил лежавшие рядом штаны и рубашку, которые даже ему не принадлежали. Одежда была ему мала на два размера, но Питера это не волновало.
— Ты понимаешь, что творишь? — не унимался Питер. — Тебе не приходит в голову, что своим поведением ты подвергаешь опасности будущее всей группы? Что с тобой, Джон? Ты хочешь испортить жизнь всем вокруг?
Бонэм не ответил. Когда он оделся, они с Питером открыли дверь и деликатно проследовали мимо полицейских, не издав ни слова. Остальные члены группы присоединились к ним у служебного входа на сцену. Мы направились к ожидавшей нас машине и поспешно уехали. Хотелось, чтобы про инцидент забыли ко времени, когда Бонэм протрезвеет. К счастью, так оно и случилось.