Одной из постоянных групп клуба была Ronnie Jones and the Nighttimers. Они играли кучу вещей Отиса Реддинга и Бобби «Блю» Блэнда — «Respect», «Mr. Pitiful», «That's the Way Love Is», «Call on Me» — и другие песни с влиянием ритм-энд-блюза. Мне нравилась их музыка, я тусовался с ними до и после концертов и случайно разговорился с их дорожным менеджером. Я никогда полностью не понимал, что он делает, но его жизнь казалась восхитительной, однозначно более яркой, чем семь дней на стройке.
Как-то вечером я увидел, как Nighttimers сами укладывают оборудование в фургон, задачу, за которую отвечает дорожный менеджер. Я подошёл к Мику Иву, высокому худому саксофонисту, бывшему лидером группы. Мик играл с Джорджи Феймом и его группой Blue Flames, но в то время, как Джорджи начал зарабатывать большие деньги — 400 фунтов за ночь в качестве хедлайнера — Мик решил, что музыка на его взгляд стала слишком поп-ориентированной, и ушёл, чтобы собрать собственную группу.
— Что случилось с вашим роуди? — спросил я Мика.
— Он занялся чем-то другим.
— Я ищу работу дорожного менеджера, — сказал я ему.
— А что ты об этом знаешь?
Конечно, я не знал почти ничего. Но я отчаянно не желал упустить эту возможность. «Ну, я могу вести фургон, — ответил я, нащупывая способ заинтересовать его. — Я путешествовал и знаю, что делать по ситуации».
Затем я вспомнил, что четыре недели я работал на пайке транзисторов. И добавил: «А ещё я много знаю об электронике».
Мик оценил меня одним из тех взглядов, который как бы говорит: «А что ты можешь лучше этого?» А затем сказал: «Я действительно не чувствую, что нам нужен роуди».
— Но вам нужен кто-нибудь, — продолжал умолять я. — Иначе вы бы не нанимали менеджера.
— Но мы не можем ему много платить, Ричард. Он получал один фунт за ночь, или два фунта, если мы играем два концерта. Он зарабатывал в среднем семь фунтов в неделю. Парень был вечно на мели.
Картина была непривлекательной, особенно для того, кто уже зашибал тридцатку на стройке. Но даже при этом меня манил образ дорожного менеджера с обязательными атрибутами в виде поездок, пьянок и кучей красивых девчонок. Я не мог представить лучшего образа жизни.
«Я согласен, Мик», — воскликнул я, протянув руку, перед тем, как он что-нибудь ответит. Он кивнул, хотя и не был уверен, что решил окончательно. Я же был возбуждён: наконец я попал в шоу-бизнес.
Первое шоу с Nighttimers состоялось 26 декабря 1964 года, в зале Карлтон на Килберн Хай Роуд. Мы были одними из немногих рок-банд, игравших там, так как зал обычно использовался для ямайских свадеб или бар-мицва. В тот вечер я сказал Мику: «Не думаю, что нам следует одеть дреды или ермолки». Мне кажется, он не понял шутки.
В течение первых дней я открыл для себя, что работа в качестве роуди Nighttimers не так сложна для человека с головой на плечах. По Англии существовало сотни маленьких клубов, и в течение шести месяцев мы сыграли во многих из них. Я возил группу с концертов и на концерты в маленьком фургоне, затем настраивал аппаратуру и собирал выручку, которой хватало на покрытие расходов и ни на что более. Тем не менее, работа казалась более перспективной, чем стройка.
Через две недели я был полностью покорён музыкальным бизнесом, но я также знал, что хочу большего, чем работа с маленьким бэндом. Мой друг играл в группе под названием The Chevelles, и одним воскресным вечером я отправился послушать их выступление в лондонском «Палладиуме» перед выходом Rolling Stones. Я впервые увидел Стоунз живьём, моё первое соприкосновение с неистовством, бешенством и властью по-настоящему выдающихся исполнителей. Девчонки в аудитории с ума сходили… кричали, плакали, стонали и ломились на сцену. Некоторые даже напустили в трусики, создав потоки воды, которые, словно притоки реки Миссисипи, слились в единый поток, где плавали выломанные сиденья. Я слышал о группах, что подобное происходит, но это было невероятно.
Выйдя на улицу, я бормотал под нос снова и снова: «Чёрт, вот это охренительная группа». Я пообещал себе достичь большего, чем Nighttimers. Даже битлам нужен дорожный менеджер, подумал я. Так я задал высокую планку.
Вскоре я примкнул к другим группам, сначала Unit 4+2, кучке парнишек из среднего класса, которым удалось выдать хит номер один «Concrete and Clay» (Бетон и глина) в 1965-м. За ним последовал другой — «I've never Been in Love Like This Before» (Я никогда прежде так не любил), достигший восьмого места. Они не были Стоунз, но это однозначно был шаг наверх.