– Ну, я очень за вас счастлив, – сказал я. – Должно быть, вы себя чувствуете весьма окрыленным.
– Чувствую.
– А ваш роман? Как он продвигается?
– А, – произнес он, скроив гримасу. – Медленно. У меня готовы начальные главы и есть хороший задел на персонажей, но я не уверен пока, куда он движется.
– Вы еще не распланировали сюжет? – спросил я.
– Ой нет, – ответил он, глядя на меня так, словно я только что обвинил его в том, что он целыми днями смотрит телевизор. – Я б такое нипочем не смог. Разве потом все это не становится скучноватым, если заранее знаешь, что произойдет?
– Не думаю, – сказал я и мог бы и дальше допрашивать его, но нас прервала официантка, явившись с подносом, на котором стояли два бокала со столика разводившейся пары, и заглядывала теперь в них с изумлением на лице. Она спросила, не видел ли я, кто это оставил, и я изложил все произошедшие ранее события так, как их наблюдал, а она ошарашенно покачала головой, после чего вновь зашла внутрь. Мгновение спустя верный блокнот Мориса, как обычно, лежал на столе и Морис что-то строчил.
– Что вы пишете? – спросил у него я.
– Историю, которую вы только что ей рассказали, – ответил он. – Она хорошая. Я подумал, что смогу ее на что-нибудь пустить.
– Вообще-то, – сказал я, – когда они ушли, я подумал о том же самом. Что из этого может получиться интересное начало романа. Я уже обдумывал некоторые возможности.
Он поднял блокнот и с торжеством помахал им.
– Извините, Эрих, – сказал он. – Теперь она моя. Я ее записал первым!
– Ладно.
– Вы же не против, правда?
– Нет, конечно, – сказал я, слегка удивившись его литературному воровству. – Вы вечером по-прежнему намерены пойти в “Шекспира и компанию”[13], надеюсь?
– Конечно, – ответил он. – Во сколько вы читаете?
– В семь.
– А потом?
– Ужин с издателями.
– А, – произнес он. – Не будете против, если это я пропущу? У меня в Париже подруга. Мы собирались встретиться выпить, и только. Конечно, я пойду с вами, если вы действительно этого хотите, но…
– Тут решать только вам, – сказал я. – Не утруждайтесь, если вам это не интересно.
– Само собой, мне интересно, – сказал он. – И при прочих равных мне бы очень хотелось пойти. Просто я ее уже некоторое время не видел. Она была моей коллегой в “Савое”.
– И вы дружили?
– Да. Были хорошими друзьями.
– Как ее зовут? – спросил я.
– Клеманс. Надеется в один прекрасный день стать фотографом. Снимает ню.
– Надеюсь, вас она не снимала, – рассмеявшись, произнес я.
– Снимала, да.
– О. – Я поймал себя на том, что заливаюсь краской, а по телу моему пробежала волна смущения и зависти. – А вы не опасаетесь, что они станут известны?
– Ни в малейшей степени. Я буду счастлив, если люди их увидят. Они очень художественны. Она и многих других людей тоже фотографирует, не только меня. Осмелюсь сказать, однажды ей устроят выставку. Вам бы хотелось снимок? Могу принести один, если желаете.
Он улыбнулся. Дразнил ли он меня? Намеренно выкручивал рычаги власти меж нами?
– Нет, спасибо, – чопорно ответил я.
– Как угодно. Но я могу найти платный телефон и позвонить ей – скажу, что у меня не получится, если…
– Нет, – сказал я, качая головой. – Конечно же, вы должны с нею встретиться. У меня и в мыслях не было портить вам вечер. – Я чуть посомневался. – А в бар гостиницы позже успеете подойти, как считаете? После того, как я вернусь? Можем, как обычно, выпить на сон грядущий.
– Во сколько вы вернетесь?
– Около десяти.
– Давайте условимся, что если я там, то я там, а если меня нет, то я либо еще с Клеманс, либо пораньше лег спать. Ждать меня не стоит.
– Договорились, – сказал я, горько досадуя. Вновь вышла официантка, и я сунул в ранец руку за камерой “Полароид”, которую привез с собой во Францию. Купил я ее совсем недавно и пытался отыскать возможность сделать общий снимок нас с Морисом.
– Снимемся? – предложил я.
– Правда? – переспросил он, и лицо его немного нахмурилось. – Зачем?
– Низачем, – ответил я. – На дружбу.
Он пожал плечами.
– Ладно, – сказал он, придвигая свой стул ближе к моему и, к моему восторгу, закидывая руку мне на плечи и ухмыляясь молодой женщине, которая немного отошла и нажала кнопку затвора. Камеру после этого она вернула мне, мгновение спустя та выдала свой приз, и я зачарованно уставился на него, когда стали проявляться наши изображения. Он смотрел прямо в объектив; я же повернул голову и в критический миг смотрел на него.
13
“Shakespeare and Company” – второй культовый книжный магазин на Левом берегу Сены в Париже, открыт в 1951 году американским книготорговцем Джорджем Уитменом.