Отбросив почтение
В начале 1990-х годов горячий евангельский пыл Ю-Ту был уже не столь заметен. Поговаривали, что они сдались, что правы были доброжелатели, предостерегавшие против пагубного влияния рок-н-ролла. Во время интервью музыканты вели себя несколько развязно, говорили пошлости, ничем не уступая Роллинг Стоунз периода пикового декаданса. Журналисты видели их пьяными. Во время тура «Зуропа» («Zooropa») они устраивали бесплатную раздачу презервативов. Это было очень непохоже на Боно, который в 1981 г. говорил: «Компромисс делает человека бесполезным. Если вы пошли на компромисс, вы становитесь похожими на все остальные группы».
Порой во время интервью Боно начинал изобретать собственное богословие, весьма слабо перекликающиеся с двухтысячелетней христианской традицией. Например, он говорил, что следование Святому Духу неизбежно приводит к анархии, что катехизис — наибесполезнейшая вещь, что официальная церковь — враг Бога. На концерте «Зуропа» он вышел в костюме дьявола и заявил, что Папа и архиепископ Кентерберийский Джордж Кэри «творят его дела». Обозревателю журнала «Мамаша Джонс» («Mother Jones») на вопрос, любит ли он находиться «под газом», он ответил: «Конечно, лучше исполняться Духа Святого, но до бутылки виски порой дотянуться проще».
Создавалось впечатление, что музыканты «застыдились» своих христианских корней и теперь вовсю доказывают, что могут быть столь же бездуховными, как их собратья по шоу-бизнесу. После того как журнал «Мамаша Джонс» написал, что у Ю-Ty «целомудренный имидж», музыканты бросились говорить и петь о сексе. На конверте своего следующего альбома они поместили фото обнаженного басиста Адама Клэйтона. Перед фотографами они позировали в женских нарядах. Во время интервью с корреспондентом журнала «Фэйс» («Face») в 1992 г., Боно разделся догола в одном из лондонских ресторанов. Статья в номере получила название «Святой Боно разоблачается».
Христиане, радовавшиеся, что группа, вдохновленная христианскими идеалами, достигла высот рок-н-ролла, были в смятении. Им было больно и горько.
«Для многих христиан Ю-Ty — не просто рок-группа, а воплощение идеала, — писал Дэйв Робертс в английском журнале «Альфа» («Alfa»). — Они были группой, которая сумела доказать, что современная культура может питаться радикальным христианским видением и вернуть себе веру. Мы считаем, что Ю-Ty посеяли семена, плоды которых будут собирать другие. Те, кто имел уши, могли услышать христианскую весть в их ранней лирике с вплетенными в нее образами из книги пророка Исаии и Псалтиря. Однако наша радость начинает иссякать, поскольку мы видим: их сбил с пути мир, который они собирались изменить, руководствуясь своим пророческим видением».
Однако разочаровались не только христиане. После американских гастролей Ю-Ту 1992 г. «Мэлоди Мэйкер» («Melody Maker») писала: «Они оставили свои проповеди и диатрибы, предоставив подросткам искать «истину», следуя велению собственных сердец (стихи Боно), шагая по пути мудрости и просветления. Год спустя, рецензируя альбом «Зуропа», та же газета говорила: «Прежний дублинский сорванец, глядевший Богу в лицо со словами: «Если Ты уйдешь, я пойду за Тобой», теперь бормочет: «У меня нет компаса, нет карты… У меня нет религии». Причем слова эти еле слышны из-за гулкого «космического» звука синтезатора Брайана Ино (Brian Eno). Человек, который, казалось, знает ответы, теперь пребывает в полном смятении».
Переосмысление Ю-Ty (U2)
Если верить членам группы, все изложенное выше не было результатом духовного кризиса. Просто они иначе стали подходить к проблемам, которые беспокоили их со времен работы над альбомом «Октябрь» («October»). Они решили: вместо того чтобы бороться с проблемами, стоящими перед играющими рок христианами, им следует показать слушателям «крайности». «Наше место — в эпицентре противоречий», — говорил Боно, перефразируя слова американского писателя и актера Сэма Шепарда. Решение переосмыслить концепцию Ю-Ty было принято еще и потому, что после альбома «Дерево Джошуа» («Joshua Tree») создался образ четырех серьезных молодых людей — этаких одиночек, несущих на плечах груз мира. Но подобный имидж накладывал слишком много ограничений, мешал им говорить обо всем, что их волновало.