— Гермиона, это ненаучно. Вы же взрослая, умная ведьма и должны понимать элементарные вещи.
Она встретилась взглядом с черными глазами. Северус отвернулся. И пошел к двери:
— В любом случае, сделаете вы тысячу журавликов или миллион, в результате заработаете лишь мозоли на пальцах. Лучше идите в лабораторию и займитесь наконец учебой!
Дверь за Снейпом захлопнулась, картина закачалась, и по комнате пронесся легкий ветерок. Мисс Грейнджер положила себе на ладонь очередного журавлика, подняла руку и, глядя на него снизу вверх, прошептала:
— Когда пройдет зима… и тысячу журавликов я сделаю сама.
*
Растрепанная Гермиона со свечой в руках, одетая в длинную, до пят фланелевую рубашку, напоминала маленькое привидение. Весьма несимпатичное и очень-очень злое. Она стояла перед картиной, на которой мирно отдыхали профессор с Ледой и многозначительно откашлялась:
— Гм-гм!
Северус приоткрыл один глаз:
— И чего же вам не спится-то, а?
— Профессор, я должна сделать весьма важное и ответственное заявление, — свеча дрожала в ее руках, расплавленный воск капал на запястье, но Гермиона этого не замечала. Лицо ее, освещенное колеблющимся пламенем, перекосила гримаса отчаяния. Снейп сел. — Профессор, вы храпите!
— Где? — ошалело заморгал он.
— Да здесь же, — топнула босой пяткой мисс Грейнджер. — Я больше так не могу. Никогда не думала, что портреты — храпят. Я даже не знала, что вы обязательно должны спать лежа. Все остальные как-то умудряются делать это в том положении, в котором их нарисовали. И только вы лежите и храпите мне тут над ухом каждую ночь!
— А вы считаете, что если лишили меня права на свободное передвижение — единственное, оставшееся у меня в этом мире, так я не должен пользоваться элементарными удобствами? — медленно закипал Северус. — Да, я не желаю спать стоя, словно старый боевой конь! И вообще, я вам не доверяю — мне еще ни разу в жизни никто не говорил, что я храплю! Вы просто хотите выжить меня из своей спальни с этой чудной оттоманки и лишить соседства моей Спящей красавицы!
— Конечно, она-то не живая, и ей абсолютно все равно, чем вы там занимаетесь! И кто бы вам сказал о храпе? Да с вашим характером женщины, скорее всего, от вас при жизни шарахались как от огня!
— Кто бы говорил! Синий чулок! От вас даже рыжее чудовище сбежало! Где этот уродец?
— Глотик у родителей! Он нуждается в ласке и заботе! А меня почти никогда дома не бывает!
— Я вообще-то имел в виду Уизли… И я тоже нуждаюсь в заботе! Живу в условиях полнейшей антисанитарии! Вы когда в последний раз мою рамочку протирали?
— Можно подумать, если я смахну пыль, вы перестанете храпеть!
— Я могу спать на боку, а не на спине!
— Все так просто?!
— Да!
— Шантажист!
— От шантажистки слышу! Маленькая, вредная, занудная девчонка, по которой рыдает Азкабан! Общение с Поттером навсегда испортило вас!
— Мне надо выспаться! Понимаете?
— А мне надо, чтобы вы начали вести нормальный образ жизни! Сначала с утра до ночи пропадаете на учебе, потом приползаете домой и садитесь крутить идиотские бумажки! Зачем вы втемяшили себе в голову эту блажь? Какого Мерлина вам надо становиться Мастером Зелий? Вы талантливая ведьма: вам подвластны чары, трансфигурация и много чего другого! Займитесь этим! Прекратите издеваться над собой! Вы действительно думаете, что, сделав тысячу никому не нужных фигурок, сможете добиться желаемого? Очнитесь! Чудес на свете не бывает!
Гермиона захихикала и уселась на пол. Она утирала слезы рукавом рубашки и истерически всхлипывала.
— Н-не бывает, — икнула она, — вы же волшебник! И не верите в чудеса?
— Я верю в силу магии, а не в ненаучную чушь, да еще и из Японии!
— А там, между прочим, есть весьма сильные волшебники! Они работают с силами духов природы, пользуются магией стихий и животных. Вот, смотрите, — Гермиона пошла из спальни в комнату, порылась в кипе свитков на полке и бережно достала оттуда небольшую книжечку, оплетенную кожаными шнурками. Бумага пожелтела и осыпалась по краям от времени. — Hiden Senbazuru Orikata — самое древнее руководство о том, как правильно складывать оригами.
— Нормальная детская книжка, — Северус перебрался вслед за мисс Грейнджер в картину с лабораторией и теперь заглядывал ей через плечо. — С картинками.
— Много вы понимаете, — она аккуратно перевернула страницу, — помимо этого здесь есть и кое-что еще. Вот, например: в учении сюгэндо число девять считалось священным. Оно озна¬чало сочетание четырех проявлений и пяти первоэлементов, а также окончательное постижение истины в сочета¬нии ее телесного, умственного и духовного компонентов. В этой цифре вообще заключено нечто мистическое: у кошки девять жизней, девятка базируется на числе три и означает ангельские хоры и девять космических сфер средневековой картины мироздания, девять чинов ангельских, девять месяцев беременности, девять кругов ада, девять дней поминовения, девять муз. Сумма цифр, образованная после умножения числа девять на другое, будет всегда числом девять.
— То есть вся эта абракадабра должна помочь вам стать Мастером Зелий? Упражнения в нумерологии и арифмантике? — Северус с сожалением смотрел на спутанные каштановые волосы, блестящие глаза и монашескую ночнушку. — Мужчину вам надо, мисс Грейнджер, чтоб смог ума вложить. Чтоб вы забыли про всякие глупости и стали нормальной женщиной. Чтобы некогда было выдергивать из теплой постели старых, усталых профессоров. И почему я портрет? Мало, мало назначал я вам отработок в свое время! И зря! Лучшая ученица школы! Пороть вас надо! А ну марш спать! И чтобы завтра же порядок случился в этом сарае! Лучше бы заклинания для домохозяек освоила!
Когда Гермиона с приглушенным писком скрылась за дверью спальни, Снейп расправил грозно нахмуренные брови, ухмыльнулся и, потирая ладони, направился к двери в глубине нарисованной лаборатории:
— Где там наши сонные гриффиндорцы? У вас еще не было учебной боевой тревоги? Героический директор идет к вам!
*
— Что бы это значило? Вы перешли в режим жесткой экономии? — профессор скептически осмотрел маленькое черное платье, ладно облегающее фигурку Гермионы. Лакированные туфли на шпильке сделали ее выше и стройнее, а ноги в шелковых чулках, казались невероятно длинными и бесконечно манящими. Она собрала волосы в высокую прическу так, чтобы мягкие локоны с нарочитой небрежностью спадали на шею. Гермиона крутилась перед огромным зеркалом, трансфигурированным ею из шпильки для волос:
— Вам нравится? Я отдала за него почти сто фунтов!
— Вас нагло обманули, — Северус забарабанил пальцами по краю рамы. — И что вы теперь собираетесь делать в таком виде?
— Думаю последовать вашему совету и найти себе мужчину. Он, кстати, сейчас за мной зайдет.
— Я его знаю?
— Нет, — лучезарно улыбнулась Гермиона, — это весьма приятный молодой человек. Японский маг. Мы познакомились с ним на… неважно, где мы встретились. Самое главное, кажется, я интересую его не только в качестве собеседницы, несмотря на то, что я, как вы выражаетесь, «синий чулок».
— Буду весьма признателен, если вы перестанете слушать всякий вздор, который я вам говорю, и взглянете правде в глаза: вы — девушка.
— Неужели?
— Во всяком случае, в таком виде вы никуда не пойдете, — категорично заявил профессор и скрестил руки на груди.
— Это почему еще?
— Потому что ни одна приличная ведьма в подобном виде из дому не выйдет. А ни один приличный мужчина не станет с серьезными намерениями ухаживать за девушкой в ТАКОМ платье.
— Вы с ТАКИМИ нотациями похожи сейчас на Молли. Она тоже постоянно охает, что, если у девушки видно коленки, значит больше в ней смотреть не на что. Мне надо ходить в парандже, и пусть все восхищаются моим мозгом — ведь это самое привлекательное, что во мне есть?